Она с трудом поднималась по лестнице, держась обеими руками за перила и останавливаясь через каждую ступеньку, чтобы отдышаться. Наверху лестницы она увидела Алексиса. Его образ был расплывчатым и неясным. На какое-то мгновение он принял черты того незнакомца, с которым она двадцать лет назад предалась сладкому и запретному безумству. Она хотела кинуться к нему и крикнуть: "Не исчезай! Я была легкомысленной, я слишком поздно поняла, что ты - моя Судьба", но ноги не подчинились ей, а вместо крика из её горла вырвался хрип. Где-то в её голове прозвучал встревоженный голос сына:
- Матушка, что с вами? Вы нездоровы?
Она почувствовала, как силы покидают её. Увидев, что она теряет равновесие, Алексис молниеносно подскочил к ней и подхватил её на руки.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Алексис с заботливостью любящего сына и с усердием сиделки смочил пересохшие губы Елизаветы водой и поправил подушки на её кровати. Она спала тем сном, который приходит вслед за тяжелыми физическими страданиями или кризисами болезни, когда страдания и болезнь преодолевают критическую точку и отступают. Именно такую критическую точку накануне вечером преодолела страшная болезнь Елизаветы.
Всю ночь Алексис не сомкнул глаз. Он выглядел усталым, вымученным и встревоженным. Через полчаса у него была назначена важная встреча с Владимиром Вольшанским. Эта встреча так или иначе была связана с тем тяжелым состоянием, в котором находилась Елизавета, и пойти на неё Алексис считал для себя необходимым. Но перед уходом он решил ещё раз зайти в комнату матери, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.
- Когда она проснется, дай ей две ложечки вот этого средства, наказал он Анфисе.
- Хорошо, барин, - ответила та.
- Проследи, чтобы питье или еда, которую она будет принимать, никоим образом не проходила через чужие руки. По возможности, не оставляй её одну и не впускай к ней никого.
- Будьте спокойны, барин. Я все сделаю, - заверила его Аафиса.
Алексис уже собирался уходить, когда Анфиса его окликнула:
- Барин, кажется, она проснулась!
Алексис поспешно вернулся к изголовью кровати своей матери. Растерянный взгляд Елизаветы остановился на нем.
- Матушка, как вы себя чувствуете? - поинтересовался он.
- Ужасная слабость, - еле слышно произнесла она. - И в голове... Все шумит, стучит... Как в аду. Что со мной?
- Вчера вам стало плохо, - объяснил Алексис. - Вы потеряли сознание прямо на лестнице. Вы помните?
- Да, - растерянно произнесла она. - Как странно!
- Вы нас очень напугали, - сказал Алексис.
- Нас?
- Меня, графа Вольшанского, Анфису и всех домашних, - перечислил он.