Такое неуважительное поведение по отношению к посланцам Британии какого-то мелкого азиатского царька высокомерным англичанам показалось неслыханной наглостью. Этот неожиданный «от ворот поворот», независимо от того, явился он преднамеренным или нет, они опять восприняли как серьезный удар по престижу Британии в Азии — и именно в этот момент Санкт-Петербург сделал первый из решающих шагов, значительно усиливших политическое и стратегическое положение России.
Девятнадцатого октября 1870 года министр иностранных дел России князь Горчаков направил в российские посольства для вручения правительствам государств, подписавших Парижский трактат 1856 года, циркуляр о решении России не соблюдать часть статей этого договора. Момент для заявления был выбран исключительно удачно. Главный «гарант» Парижского трактата — Франция — в начале сентября потерпела от Пруссии сокрушительное поражение под Седаном, и Пруссия обещала России поддержку. Австро-Венгрия не рискнула выступить против России из опасения подвергнуться новому нападению Пруссии. Еще совсем недавно, в 1866 году, последняя, разбив австрийскую коалицию, вынудила Австрию согласиться на полное преобразование германского союза и выйти из него совсем, отдать Италии Венецианскую область, уступить Пруссии свои права на Шлезвиг-Голштейн, уплатить двадцать миллионов талеров контрибуции и признать те территориальные изменения в северогерманских областях (за исключением Саксонии), которые признает нужным прусское правительство. Италия, вследствие договора 1865 года, была заодно с Пруссией. Таким образом, оставалась одна Англия, но она всегда избегала единоличных военных действий.
Парижский трактат ставил Россию в несправедливое и опасное положение, так как Турция, Англия и Франция сохраняли право содержать свои военные эскадры в Средиземном море. Появление в военное время с согласия Турции иностранных судов в Черном море «могло явиться посягательством против присвоенного этим водам полного нейтралитета» и делало Причерноморское побережье России открытым для нападения. В своем циркуляре Россия заявляла, что Парижский трактат неоднократно нарушался державами, подписавшими его. Поэтому, отмечалось в циркуляре, Россия «не может долее считать себя связанной» положениями трактата, которые ограничивают ее суверенные права и безопасность на Черном море. В то же время царское правительство заявляло о намерении соблюдать все остальные пункты Парижского договора.
Циркуляр Горчакова произвел в Европе впечатление «разорвавшейся бомбы». Особенно враждебно встретили его правительства Англии и Австро-Венгрии, ибо последняя тоже была всегда не прочь присоединиться к интригам против России. Однако обеим странам пришлось ограничиться лишь словесными протестами. Английский кабинет, резко возражая против одностороннего пересмотра трактата, выступил с предложением созвать по этому вопросу конференцию держав, участвовавших в его подписании. В свою очередь, венское правительство заявило, что Парижский трактат может быть отменен только с согласия всех подписавших его держав. Против одностороннего решения возразило и итальянское правительство. Франция была занята собственными делами. Что касается Пруссии, то Бисмарк, конечно, был «раздражен» таким выступлением России, но ему оставалось лишь выполнить свое обещание. Он заявил, что поддерживает требование России об отмене «самых неудачных» статей трактата. Неожиданная поддержка была оказана и Соединенными Штатами, которые заявили, что никогда не признавали постановлений Парижского трактата об ограничении прав России на Черном море.