При условии правильно выбранного времени года горные перевалы в этих местах оказались совсем не такими уж и непроходимыми. В действительности очень немногое препятствовало теперь русским войскам из гарнизонов, расположившихся в районе Коканда, связанного с Россией договором 1868 года, форсировать Амударью и устремиться через горные проходы в Дардистан и Кашмир, а оттуда — на север Индии. Наиболее уязвимыми оказались расположенные приблизительно в сотне километров к северо-западу от Гилгита перевалы Барогил и Ишкашим. Хотя они находились почти на равном расстоянии от ближайших британских и русских застав, подходы к ним с севера были гораздо легче, чем с юга. В случае конфликта за обладание ими, Гордон был почти уверен в непременной победе русских. Большую часть года оба перевала преодолевались без особых проблем; по слухам, несколько лет назад один из местных правителей, следуя именно с севера, даже сумел протащить через них пушки.
В своем докладе начальству Гордон указал, что через Барогил и Читрал русские могут достичь индийской границы всего за тринадцать дневных переходов и примерно столько же потребуется при движении через Ишкашим и Гилгит. Оба перевала, по мнению и других офицеров, оказались вполне проходимыми. К тому же существовал еще и Каракорумский перевал, также вызывавший у англичан немалые опасения. Гордон был уверен, что возможный захват русскими Кашгара менее опасен, чем уже случившаяся оккупация Коканда, хотя во время войны первый мог служить или важным центром снабжения пересекающих Памир соединений, или, напротив, плацдармом, с которого англичане смогут нарушать их коммуникации. Таким образом, сохранение дружественных отношений с Якуб-беком становилось теперь для Британской Индии жизненно необходимым.
В дополнение ко всему перечисленному Гордон и его товарищи сделали еще одно тревожное открытие: выяснилось, что граница Афганистана и Кашгарии проходит по крупному горному хребту, в котором имеется разрыв шириной примерно семьдесят километров. Как только это выяснят русские, они заявят, что хребет — владения Коканда, а значит, и их собственные, и тем самым, по словам Форсайта, смогут вбить «узкий клин фактически русской территории» между восточной частью Афганистана и Кашгарией, оказавшись еще ближе к северу Индии. Помимо фактов, экспедиция Гордона насобирала и немало тревожных рассказов о русских агентах и караванах, регулярно навещавших Афганистан, куда английским торговцам доступ по-прежнему был закрыт.
Тем временем в Лондоне произошли изменения. Весной 1874 года пало либеральное правительство Гладстона, и к власти, располагая внушительным большинством, вернулись тори. Возглавил их Бенджамин Дизраэли, лорд Биконсфилд, истово веривший в великое предназначение Британской империи и рьяный сторонник активной внешней политики. Его убеждения полностью разделяла и королева Виктория. Дизраэли активно критиковал своих предшественников за то, что называл демонстрацией слабости перед русскими, и собирался исправить их ошибки. Теперь вновь пришел черед «наступательной политики» и значительного охлаждения англо-русских отношений. В центре внимания нового Кабинета оказалась, естественно, Индия, причиной чему были очередные впечатляющие достижения Санкт-Петербурга в Средней Азии.