6) В случае, излагаемом в предыдущем параграфе 5, эмир Афганистана, относительно вооруженной помощи от российского императорского правительства во всем, что касается размеров, способов и планов, с подробным всего изложением, относится к туркестанскому генерал-губернатору. Туркестанский генерал-губернатор от российского императорского правительства имеет надлежащие полномочия, касательно приведения в исполнение означенных представлений эмира».
По всей видимости, Столетов решил сыграть именно на мирном разрешении конфликта и предложить эмиру военную помощь в случае нападения на его страну Англии, явно полагая, что теперь уже никакого подобного нападения не предполагается. Разве не логично предположить, что раз мы отступаем и распускаем свои отряды, то успокоится и Англия, а дальше все потечет мирным порядком. А о чем же иначе и было говорить послу России, как не о предполагаемом дружественном союзе с соседом в войне и мире?
Однако генерал Терентьев трактует эту историю иначе: «…среди целого ряда обещаний, щедро рассыпанных в конвенции, есть одно заведомо неосновательное, чтобы не сказать сильнее: это параграф 6-й. Столетов уверяет эмира, что в случае „чего, Боже избави“, как сказано в предыдущей статье, на которую цитируемый параграф ссылается, — эмир, с требованием о помощи, против своих врагов „относится к туркестанскому генерал-губернатору“, а последний, конечно, и исполнит просьбу эмира, так как „имеет на то надлежащие полномочия“ от императорского правительства.
Это совершенная неправда, которая принесла Кауфману много огорчений и стыда. На самом деле его, так сказать, держали на привязи телеграфной проволокой: и сосредоточие отрядов, и расформирование их — предписывались ему по телеграфу из Петербурга и Ливадии. Понятно, что такой важный вопрос, как война с англо-индийским правительством, которая неминуемо повлекла бы за собой и войну европейскую, не мог быть предоставлен благоусмотрению одного туркестанского генерал-губернатора. Отсюда общее мнение, что Столетов надул несчастного афганского эмира, который, веря ему, „как самому Кауфману“, окончательно рассорился с англичанами и пострадал, тщетно умоляя о присылке обещанной ему, по договору и на словах, вооруженной помощи…»
А вот что пишет Хопкирк: «К тому времени вице-король лорд Литтон уже отлично знал правду и был взбешен очевидным двуличием Шер-Али. Эмир, неоднократно отказывавшийся принимать британскую миссию для обсуждения отношений между двумя странами, теперь тайно приветствовал русских!» Здесь очень важны два момента —