– Так, все хорошо, а теперь давай обратно, – сказал я, а сам не могу отдышаться. В этот рывок прямо весь выложился.
– Не мешай, отпусти… Ты ничего не понимаешь… – пробормотал он, глядя на меня рассеянным взглядом. В глазах стояла какая-то непонятная отстраненность.
Теперь я смотрел на него в упор. Вроде не совсем и сопляк, лет двадцать пять, не меньше. Худой слишком. В одежде неопрятной: куртка вся чумазая, скомканная. Лицо бледное, какое-то замученное, наверняка не спал давно.
– Ничего. Будет у тебя еще куча всяких телок. Давай, вылезай, – говорю я, а сам пытаюсь его за грудки вытащить обратно на мост, но тот, как назло, упирается и крепко держится за поручень.
– Какие телки, Тимон, ты о чем?! Это все ненастоящее! Это игра! Ты понимаешь?! Мы все в ней юниты! Ничего этого не существует! Все, что реально, оно невидимо, оно здесь! – заорал он и показал на собственную черепушку. – Я здесь и не здесь. Я где-то в другом мире… Это вымышленное тело, это вымышленный мир!
Что это с ним? Глаза красные, но зрачки в норме. Не похоже, чтобы он был под наркотой, хотя, кто его знает.
– Ты просто свихнулся. Вылезай. Тебя подлечат, и все будет…
– Тимон, ты не понимаешь… Ты ничего не понимаешь!
Вдруг меня осенило:
– Откуда ты меня знаешь?
– Тимон – нормальная тема, а за Тимошку я в глаз дам! – передразнил он то, как я по мальчишеству выпендривался.
Я стоял и не понимал, откуда это он может знать.
– Если чисто чтоб врубился, то в глаз. Смотришь, реальный чел, то сразу в челюсть и вырубаешь, – продолжил он говорить, стараясь подражать моей интонации. С детства терпеть не могу, когда меня Тимошкой называют.
– Откуда ты это знаешь?! – заорал я на него, не понимая. Уж точно видел его впервые. Во всяком случае, напрочь не узнавал.
– Я все знаю! Ты даже не представляешь, сколько всего… Запомни, я не дебил… Я покончу сейчас со всем этим гребаным миром и вернусь к себе домой… Мне вся эта игра осточертела. Все гадкое, противное, лживое… Я больше не хочу здесь быть! Понимаешь?! Это мой выбор!
Видя, что он порывается от меня выскользнуть и готов сейчас же прыгнуть вниз, я еще сильнее прижал его к поручню.
– Не знаю, откуда ты меня знаешь, но сейчас я тебя вытащу. Потом еще будешь благодарить, что тебя, дурака, спас.
– Ты мне не веришь?!
– Во что верить? В твою херню?
Он засмеялся и принялся снимать с пальца перстень. Только в этот момент я увидел на его руке громадный болт.
– На, возьми, мне он больше не нужен. Я все и так понял… Не веришь мне? Надень и все узнаешь. Завтра сам сюда прибежишь или дома в петлю залезешь. Только надень, когда домой попадешь, чтобы прямо здесь не свихнуться, – в нервах сказал он и всучил мне перстень.