Несколько месяцев понадобилось Филиппу, чтобы освоить езду на лошадях. Это не ногами и руками махать, стоя на твердой земле. Но все же, он смог.
Тело Филиппа налилось силой. Оно потеряло угловатость, щуплость, появились мускулы, он стал выше ростом, повзрослел. Глядя на него, больше никому и в голову бы не пришло назвать его хлюпиком. Взгляд уверенного в себе, циничного молодого человека, который светился недюжинным умом, довершал картину.
Вернувшийся Сентиар, увидев обновленного Филиппа, сменил комнату. Он больше не желал делить с ним одно пространство. Рич остался с адептом.
Подходило время выпускных экзаменов. Но больше всего спецназовца пугала предстоящая встреча с родными и… с тем, кто уже слишком скоро должен стать его супругом.
Когда Филипп думал о будущем муже, его передергивало от отвращения. Он вроде как смирился с возможностью таких отношений — несколько его товарищей успели сыграть свадьбы, и он сам присутствавал на их празднествах и радовался за них. Но одно дело — наблюдать и радоваться за других, и другое дело — самому быть в роли женщины. Этого спецназовец не мог принять. Ему было противно и гадко.
В день экзаменов приехали родители, два брата, кузен, дядя с женой, бабушка и, собственно, сам жених. Филипп и Рич только проснулись. И не ожидали гостей, когда они всем скопом завалились в комнату к опешившему Филиппу. Сон как рукой сняло. Он мгновенно вскочил с кровати, быстро натянул штаны и рубашку. То, что это родственники Фратира, они с демоном поняли сразу. Слишком велико было сходство его с ними.
— Фратир? — первой сделала шаг навстречу Филиппу приятная молодая женщина. Наверняка мать, решил адепт. Ее синие глаза изучающе и пристально разглядывали сына. — Как ты изменился, мой мальчик. Возмужал, похорошел, — ласково заговорила гостья.
— Молодец, сын, горжусь тобой, — крякнул один из мужчин, с гордостью оглядывая Филиппа. — Теперь ты не тот хлюпик, каким… — договорить ему не дала женщина-мать. Она так ткнула в бок супруга, что его согнуло от боли.
— Малыш Фра, не обращай внимания на отца, ты ведь знаешь, он может быть слишком груб, — она улыбнулась так лукаво и заразительно, что у Филиппа непроизвольно растянулись губы в ответной улыбке.
— Это и есть мой жених? — донесся до спецназовца чей-то возмущенный возглас. Филипп посмотрел на стоящего в дверях мужчину лет сорока пяти. Одутловатое тело, лысина на всю макушку, рыбьи глаза, тонкий рот. Отвращение волной прокатилось по телу. Он собрался с силами и решил немедленно прекратить весь этот фарс.
Окинув гостей внимательным взглядом, он задал вопрос: