Вот тут-то на меня и напали сомнения. Девушку я быстро выпроводил, мне надо было побыть наедине с собой. Но не успел о чем-то поразмышлять, как увидел мигающий значок скайпа. Вздохнув, принял входящий вызов. Это оказался Пит. Я только усмехнулся.
— Легок на помине, — буркнул я, надеясь, что он не успел это услышать. Но в ответ раздался задорный смех.
— Ты обо мне думал? — весело поинтересовался итальянец. — Я польщен. А теперь о главном…
Как оказалось, у него появился новый проект, спонсоры и куча идей по его реализации. Задумка была, конечно, отличная, я заинтересовался. Только сосредоточиться на сто процентов не получалось. Я, не отрываясь, смотрел в его черные глаза, его взгляд приковывал, а в совокупности с тем, что произошло буквально час назад, меня все еще потряхивало.
— Матвей, что-то произошло? — заметив мою рассеянность, с тревогой в голосе спросил Пит.
— А? Что? Нет, ничего, — быстрее, чем следовало ответил я, тем самым выдав сам себя, уличив во лжи.
— Неправда, — тут же выдал партнер. — Не хочешь говорить, не надо, только не лги мне.
— Может быть позже, — согласно кивнув, нахмурившись, пообещал я. Сейчас я точно не хотел обсуждать эту тему.
Мы еще несколько минут поговорили совсем о другом: о погоде, о море, куда он меня приглашал, о планах моего отпуска. Я немного расслабился, стал более оживленным. Только партнеру всегда удавалось поднять настроение одним своим присутствием. Одухотверенный после беседы с итальянцем, я совсем по-другому взглянул на некоторые вещи. Да, сомнения никуда не исчезли, но хандра от этого прошла немного.
Проект мы воплотили в жизнь. Как и предсказывал Пит, он имел ошеломляющий успех. По ночам я все так же танцевал, причем все время представляя, что на меня смотрят черные глаза, которые стали наваждением, избавиться от которого оказалось невозможно.
А однажды, спустя два с половиной месяца, я увидел эти глаза наяву. Сначала подумал, что мои глюки рехнулись, но потом… Я закончил свой танец так, будто танцевал только для одного человека: чувственно, страстно, полностью выкладываясь. И мои старания были вознаграждены. Так как Пит сидел около самой сцены, я заметил у него на лбу испарину, заметил блеск глаз, в которых было столько желания, что я и сам на миг ощутил, что оно волной прошило и мое тело.
Только в гримерке мне вдруг стало не по себе. Ведь Пит так отреагировал не на меня самого, а на танцора под маской. И тут сам шуганулся собственных чувств и ощущений.
— Я ревную? — осознав этот факт, закрыл лицо руками, потом взъерошил волосы, присел. В зал решил не выходить, чтобы не смущать итальянца, он наверняка сидит там все еще возбужденный. А ставить его в неловкое положение я не хочу.