Этот гад насилует меня, а я испытываю удовольствие? Нет-нет и еще раз нет. Но… с фактами не поспоришь. Уловив мою реакцию, он изменил угол проникновения. При каждом его толчке, меня прошивала судорога наслаждения и желание получить разрядку становилось невыносимым. И я уже больше не обращал внимания на боль, так и не ушедшую из моего тела, а стал сам прогибаться и насаживаться на член насильника.
Меня настолько захватила эта гонка, что когда Кай дотронулся до моего члена, я с криком излился ему в руку, а через пару толчков он последовал за мной.
— Я же говорил, что тебе понравится, — раздался его голос рядом со мной. Повернув голову, я только и смог, что с ненавистью прошептать:
— Мне было больно, очень больно, ты, эгоистичная сволочь, не мог трахать понежнее?
— Нет, не мог, — был мне категоричный ответ, — нежно можно только со своим любимым, а ты… — опять, всего на мгновение, его глаза затуманились, — ты всего лишь игрушка, которой как раз и полагается исполнять все мои желания. И я не обязан заботиться о твоем удовольствии.
— Ну, ты и гад, — бросил я, отворачиваясь. — Развяжи.
— Нет.
На сердце стало тяжело от его слов. И что мне теперь делать?
Надеясь немного отдохнуть, я прикрыл глаза и хотел было расслабиться, как меня снова, словно куклу, перевернули уже на спину и произнесли:
— Не спать. У нас второй раунд.
— Ты, изверг, — заорал я, — у меня болит все. И я не гей! Я не ловлю кайф, когда меня трахают, а особенно, когда насилуют! — орал я.
— Сейчас пройдет, — равнодушно констатировал тот, не обращая внимания на мои крики. А видя мой непонимающий взгляд, добавил, — а регенерация тебе на что?
— Какая на фиг регенерация? — сил уже не было, от происшедшего горло перехватывало спазмом непролитых слез.
— Самая что ни на есть обычная, — пожал плечами тот, проводя по моему бедру ладонью, от чего мурашки побежали по всему телу.
— Нет, хватит… — заскулил я, но…
Я замолчал, с ужасом наблюдая за его дальнейшими действиями. А он, перебирая игрушки, на несколько секунд о чем-то задумался, потом, взяв в руки те самые бусы, стал аккуратно вводить их в мою, уже разработанную его членом, дырочку. Я взвыл. Было больно. Внутри все жгло. Не спасала даже прохлада шариков. Было чувство, что в меня пихают раскаленные угли. От крика голос сорвался, а этому гаду было все нипочем. Ему, вроде как, доставляло удовольствие мучить меня.
Когда все шарики были внутри, а я еле отдышался — Боже, как ЭТО может кому-то нравиться — он нажал на кнопку, от чего во мне началась вибрация. Я выгнулся. А Кай, наклонившись, провел языком по шее, прикусив мочку уха, от чего я вздрогнул. Сквозь мое тело прошла волна удовольствия. А когда он втянул в рот один сосок, потом лизнул, после чего прикусил, я застонал от боли. Он поспешил зализать место укуса, как бы извиняясь, хотя извинений от этой сволочи фиг дождешься, а это еще одна очередная пытка болью и удовольствием. Закончив с одним соском, он принялся за второй, тоже кусая, лаская его.