Татьяна точно решила для себя, что, если придется, она будет убивать тварей, которые заперли ее и ее близких в смрадном хлеву, как животных. Она теперь не просто сочувствовала Степану с Ваней, она знала, что пережили братья, понимала их как себя.
В помещении было холодно — из окна сквозило. Хорошо, что их верхняя одежда и обувь была свалена в углу в соседней комнате, где на деревянном столе посредине лежал раздетый труп неизвестного мужчины. Его одежда, местами сильно пропитанная кровью, лежала вместе с их одеждой.
Наверху стреляли. Илья с Антоном что-то говорили. Потом грохнула еще одна граната. Потом снова выстрелы. Татьяне захотелось подняться наверх, встать рядом с любимым — ведь у нее автомат, и она умеет им пользоваться! Она не побоится выстрелить в человека! Тем более те, с кем сейчас сражались мужчины, и не люди никакие вовсе, а самые настоящие нелюди! Но она помнила, что Илья сейчас не просто ее любимый, а ее командир, а она, как и остальные — солдат. Она должна выполнять приказы. А приказ был однозначный: не пускать в дом людоедов.
— Вы там как, все целы? — раздался на лестнице голос Ильи.
— Целы! — ответил ему Николаич.
— Спускаемся.
Дальше действовали по основному плану, с которым определились, когда шли в поселок второй раз, внеся в план небольшую корректировку.
В «столовой» оставили женщин и Николаича, которому вручили две гранаты. Задач у них было две. Первая, она же основная: никого не пускать в дом и не подпускать к окнам. И вторая, дополнительная, но не менее важная: наводить шухер. У людоедов должно складываться впечатление, будто в доме идет бой.
— Пусть думают, что их чубатый атаман с сынком героически обороняются наверху, а первый этаж удерживает прикрытие нападающих, — объяснил задумку Илья. — Танюша, поднимаешься наверх и там изредка постреливаешь в коридор. Но без фанатизма… береги патроны. Настя, сидишь на лестнице. В случае прорыва в дом местных упырей, поднимаетесь наверх вместе с Николаичем и держите лестницу, не давая тем подняться. Николаич, ты знаешь, что делать.
Братьев взяли с собой. Вооружены они были трофейными АК — Ванька «своим», взятым с «языка», а Степану отдали автомат атаманова сынка, который, вместе с полным подсумком Антон захватил, спускаясь. Еще поделились с братьями гранатами, выдав по две «эфки» каждому. Илья и Антон оставили себе по три.
Вышли через окно на задний двор, дальше спустились в окружную «траншею» и уже через три минуты вышли позади четырехэтажного дома. А дальше все происходило очень быстро.
Разделились на две пары: Илья с Ванькой и Антон со Степаном. Окружили дом с двух сторон, прикрывшись с одной стороны гаражом, с другой — деревянной баней, и закинули в окна каждого этажа по гранате, предварительно выбив стекла короткими очередями. В доме закричали и завыли. Это произвело должный эффект на троих отцов семейств, которые к тому времени засели во дворе дома напротив, на втором этаже которого бодро постреливали. По-видимому, собирались штурмовать «трапезную». Но одно дело — атаман, и совсем другое — собственные жены и дети. Эти трое ломанулись через улицу во двор как умалишенные, в открытые ворота… за что и поплатились, угодив под перекрестный огонь.