А началось все после прошедших весной позапрошлого года «досрочных президентских выборов» (на деле: уже отработанной схемы по легитимации навязанного узким кругом широким массам кандидата). С приходом в Кремль нового Президента прошла тотальная зачистка всей горизонтали власти. На смену одряхлевшим паханам и царькам, урвавшим свой кусок пирога в лихие девяностые и «стабильные» нулевые, пришли патриотичные военные и фашиствующие «русские предприниматели». Многие, как среди военных, так и среди предпринимателей состояли в теснейших связях с Церковью и различных сектах правого толка, вроде неоязычников и трезвенников-фанатиков, видевших за каждым углом масонский заговор против Государства Российского.
Градус православного патриотизма повышался день ото дня: в СМИ началась настоящая истерия против всего, что не вписывалось в рамки «русской культуры». Причем истерия была направлена как против влияния «бездуховного» Запада, так и против советского прошлого. Вождя мирового пролетариата таки вынесли из Мавзолея и кремировали, на радость господам либералам, националистам и попам-олигархам с их паствой. (Впрочем, не все либералы были тому рады. Многие видели в этом прямой намек на то, что новая власть решила окончательно отказаться от тех прав и свобод, которые гарантировались гражданам этой страны законодательными актами за подписью кремированного. Россия стремительно возвращалась в свой «золотой век».) Переименовывались города и улицы, рушились памятники, закрывались музеи. На площадях и в парках ставились новые памятники русским царям и их верным полководцам-палачам; церкви росли как грибы после дождя; на развилках автодорог, на въездах в города и поселки, на улицах этих самых городов, в парках, в скверах, в больницах, в школах, в институтах, даже в детских садах… — везде кресты и кресты. Были приняты законы, запрещавшие массовую (всерьез поднимался вопрос и о частной) демонстрацию большинства кинофильмов (и даже детских мультиков), как западных, так и снятых в СССР, как «экстремистских», «русофобских» и «растлевающих».
Естественно, такие действия власти вызывали сопротивление в обществе. Народ выражал свое недовольство не только срыванием табличек с новыми названиями улиц. Получали кувалдой по каменным головам изваяния членов Дома Романовых и белых генералов; кое-где запылали церкви и поповские лимузины; то тут, то там появлялись все новые и новые «черноморские», «поволжские», «сибирские» и прочие партизаны. С большинством партизан довольно быстро разобрались спецслужбы и частные военные компании. Что и неудивительно, — ведь тем самым большинством были обычные граждане, в прошлом законопослушные отцы семейств и молодые парни и девушки — совсем не тот уровень, чтобы противостоять профессионалам наемникам. Но оставалось и меньшинство, объявленное властью «террористами», с которым до последнего дня боролись спецслужбы. «Терроризм» этих групп заключался ни сколько в силовых акциях против фашистской власти (хотя, отдельные партизанские группы периодически уничтожали представителей новой власти и их боевых псов), сколько в информационных атаках на СМИ, в результате которых миллионы оболваненных граждан узнавали много нового об этой самой власти.