К её удивлению, тот не стал спорить, согласившись, что факт спора имел место. Но, к моменту начала их с Мышкой взаимоотношений, — он реально увлекся ею! И теперь для него самое главное — именно она, Мышка, ее чувства к нему… Он любит именно её, все остальное — не важно! Мышка хотела верить ему, — и поверила. Как можно было не верить этим честным огромным глазам с поволокой, этим горячим страстным рукам, этим вдохновенным речам и губам, сладким как мёд. Мышка уверовала, что Он ее любит. Возможно, он и любил её по-своему: тело его реагировало на присутствие Мышки всегда положительно, а тело — не мысли, оно не может лгать… Рядом с любимым Мышка обо всём забывала: ей хотелось петь, все тело ее трепетало от внутренней радости и восторга, нелепая эйфория наполняла каждую клетку тела бесконечной радостью жизни. Они никогда почти не бывали у него: он имел младшего брата-школьника, постоянно присутствовавшего дома, — там для них места не было. Часто они убегали с лекций, и бежали к Мышке, мать которой вечно была на работе, — просто чтобы заняться любовью. Для Мышки это звучало иначе: она просто хотела побыть вместе с ним. Секс не являлся для нее особо существенным звеном: она просто хотела быть рядом, чувствовать его дыхание, ощущать его присутствие. Он же словно торопился взять всё от их отношений: он любил ее так по-разному, так необыкновенно, что порой казался Мышке глубоким многоопытным стариком: откуда молодой парень мог знать так много об ЭТОМ? Она чувствовала себя неопытной и неловкой девочкой в сравнении со своим любовником, писаным красавцем и фокусником в страсти.
Он показал ей так много счастья и радости, столько раз дарил вершины неописуемого блаженства, что, когда он неожиданно, после полугодового романа, исчез резко из ее жизни, Мышка не могла даже поверить, что с его стороны любовь кончилась. Как же? Они почти стали одной частью целого! Как можно постоянно клясться в бесконечной любви, — и так поступить? Садизм или неосознанная жестокость? Когда он ушёл, Мышку словно отключили от питания в электросети: она утратила стержень существования. Он ушел не просто так: когда Мышка сообщила о том, что ее очередные "периоды" не пришли вовремя, он растерялся. Что-то лепетал о "тихом" походе в ЗАГС, чтобы "расписаться по-быстрому".
Мышка не понимала: почему нужно всё скрывать? Он говорил ей, что его отец — военный в отставке, уволенный в запас по состоянию здоровья, а мать — врач. С его слов, это была обычная семья, такая, как все. Но сейчас вдруг выяснилось, что мать его занимается организацией торговли в крупной фирме, которая принадлежит его семье. Владельцем фирмы является отец, но, ввиду инвалидности последнего, именно мать руководит всей деятельностью предприятия, — на бумаге, тогда как отец ведет реальную руководящую работу, числясь едва ли не разнорабочим в собственном офисе. Мышка была несколько в шоке: ее милый лгал ей о благосостоянии своей семьи: он хотел, чтобы она увлеклась именно им самим, а не деньгами его семейства. Да Мышку никогда деньги и не интересовали, видела она людей и побогаче его отца. Нередко к ней на улицах такие крутые богачи подваливали. Один чудак на "крайслере" так увлекся, что жениться хотел, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте. Но тому чудаку Мышка отказала категорически. Не нравился, и все тут! Она любви ждала!