Не сказать, чтобы мама на тот момент меня успокоила…
Тетеньки в магазине спросили, близко ли работает моя мама: скоро ли она приедет? Когда я им объяснила, что она приедет не раньше, чем через час, или еще позже, потому как далеко служит, — в Ворошиловском районе, а мы же живем на Тракторном, — тетеньки переглянулись.
Заведующая моргнула продавщице, и та повела меня к себе в отдел, и спросила, какую я колбасу люблю. Я сказала, что докторскую и сервелат, — как все. Тогда тетенька отрезала мне докторской колбасы, — она еще сказала, что "диабетики не обеднеют, им больше черный хлеб полезен!", и кусок сервелата, извлеченный из-под прилавка. И еще она сходила в бакалейный отдел и принесла мне горсть конфет шоколадных.
Вообще-то я в детстве батончики темные любила, которые по три восемьдесят и два пятьдесят, а за рубль восемьдесят, — не очень. Но и от "Кара-Кума" грех отказываться. Отвела меня продавщица обратно к заведующей и там, на отдельном столике, я съела два бутерброда и чай с конфетами выпила. Остаток колбасы мне заведующая с собой завернула.
Почему-то, по доброму поведению тех тетенек в магазине, я интуитивно поняла, что они тоже немного боятся будущего. Только вида не подают. Они у меня еще спросили, дойду ли я домой сама, — или меня проводить? Потому что рядом проходила опасная дорога, а я была вся зареванная. Но я отказалась: что я, маленькая, что ли, чтобы меня домой вести? Но, конечно, в универсаме меня все-таки во многом успокоили.
Побежала домой, даже не замечая, что несусь в расстегнутом пальто, без головного убора, — мне жарко было. Или холодно, не помню. Возле "Книг" все еще стояла очередь, и девушка, за которой я занимала очередь, до сих пор еще не зашла в кабинку. Так что мои слезы сыграли мне добрую службу.
Возле ресторана "Кристалл" несколько работяг с завода пили водку прямо на улице: в этом проявлялся их страх. Бабули соседские, те, у которых сын из Магадана вернулся, бежали мне навстречу: сказали, что спешат в продмаг за солью и спичками. Я тогда подумала, что они с ума сошли….
Пришла домой, хотела дверь ключом открыть, а она открыта! Испугалась: неужели закрыть забыла? Нет, оказалось, что это мама уже с работы вернулась: на такси домой приехала! Никогда она на такси не приезжала! Обняла она меня, прижала к себе, и я снова заплакала, теперь уже от того, что мама рядом, есть перед кем поплакать. И мама тоже слезу утерла, сказала, что часть жизни уходит вместе со смертью Леонида Ильича… И правда: не только часть, — после его смерти жизнь всех нас стала так изменяться постепенно, уже не знаю, к добру, или к худу… Знаете, как у домового спрашивают?