Справа у дороги Федот увидел рекламную вывеску автомойки. Он бросил взгляд на часы — десять минут одиннадцатого.
— Успеваю. Чем черт не шутит, — Федот повернул руль, — вдруг следы какие остались.
Спустя некоторое время отмытая до блеска, сверкающая на солнце «семерка» выехала на дорогу, и на большой скорости помчалась к городу.
Прищурив глаз, журналист Сергей Рудаков, с любопытством разглядывал серебряную монету в футляре из оргстекла. Влад, сидевший рядом на диване, наблюдал за ним со снисходительной улыбкой. Между обшарпанной тумбочкой и столом мирно спал Феликс. Они уже около часа сидели в кабинете Влада и рассматривали коллекцию монет — гордость и предмет поклонения Влада. Он давно обещал ребятам принести ее в отдел, но решился только сейчас.
— Что это за железка? — так ничего и не поняв, спросил Сергей.
— Железка?! Ха! Серебро! Павловский рубль. Очень редкий, между прочим, — в голосе Влада слышалось негодование. — Ничегошеньки ты, Сергей, не понимаешь.
— А я и не спорю, что в этом деле я пенек, — Рудаков отбросил монету на диван и взял другую. — О, этого мужика я знаю! Николай II! Помнишь, я как-то про одного гоп-стопщика писал? Когда начинал еще только. В «Нашем времени». Так вот, у него на груди точно такая же физиономия была выколота. Он мне и сказал, что это Николай II.
— А ты, небось, подумал, что это его директор школы, — Влад начал складывать разбросанные по дивану монеты в шкатулку из орехового дерева с орлом и свастикой на крышке — военный трофей дедушки.
— Ничего я не подумал, — обиделся Сергей. — И вообще, не такой уж я чайник в истории, как тебе кажется.
— «Изюминка» выпуска новостей, семь букв, — крикнул с кресла долговязый следователь Юрий Маканин.
— А? Чего? — не понял Влад.
— Скандал, — ответил Сергей.
— Подходит, — Юра вписал слово в клетки.
— А я в детстве значки собирал, — Сергей передал Владу несколько монет. — У меня их было, у-у… море. А потом не знаю, куда и делись. Пораздавал все. Осталось сейчас десятка два, и те не знаю, куда сунул. Вообще, чего я только не собирал. И марки, и открытки, даже гербарий был. Ничего не сохранилось, ексель-моксель.
— Да ты и сейчас такой, — Чернышев достал еще один альбом с монетами и дал его Сергею, — берешься за все и ничего до конца не доводишь, это не есть гуд!
— Ладно тебе, — Сергей надул губы, — любишь бочку на меня катить, — он посмотрел на Юрия. — И перед следствием позоришь. Зато к работе я отношусь серьезно, и здесь любое начатое дело довожу до конца!
— Проблемный вопрос для женщины, семь букв, — отозвался Юра.