— Ну что ж, коль так считаешь и обещаешь не рисковать, оставлю я тебя здесь, — наконец ответил Январь и заметил, как мелькнуло в карих глазах девушки облегчение. — Очень надеюсь, что не пожалею о принятом мной решении. Не хотелось бы тебя из беды выручать. Нам и Настеньки за глаза хватило.
При этих словах Милава еле удержалась, чтоб не поморщиться. Она уже поняла, что Спутницу Декабря все любят и переживают за нее. Тем неприятнее ей было, что ее постоянно сравнивают с незнакомой девушкой. Она не имела ни малейшего представления, чем Анастасия так всем понравилась, но уподобляться ей совсем не хотела. Не видела Милава нужды сближаться с кем-то из присутствующих, желала только спокойно отслужить свой срок в роли Спутницы.
«Привязанность к кому-либо только причинит ненужную боль, когда дойдет до расставания. А мне это ни к чему», — подумала девушка, сжимая руки в кулаки.
— Тогда, если мы разобрались с этим вопросом, может, вы мне расскажете, как… — начала Милава, но договорить не успела — бросилась к Месяцу на помощь, заметив как он тяжело сглотнул и начал заваливаться набок.
— Что с вами?!
Месяц, так силу свою и не восстановивший, вновь прилег отдохнуть. Ночью ему предстояло долг свой исполнять — мир родной дозором обходить. От помощи Милавы мужчина наотрез отказался. Слишком уж странную реакцию вызывала у него эта девушка.
«Не сказать, что красивее других, виденных мною, ничуть не умелая, нисколько не нежная и совсем не так добра и открыта, как Спутница брата моего…» — Месяца снедало необъяснимое разочарование, но в причинах его он разбираться не желал. И без того неприятностей достаточно.
— Не забывай, я не обычный мужчина из твоего мира. Я прожил на свете столько зим, сколько ты и вообразить не способна, и точно в состоянии сам справиться со своими проблемами.
Месяца смущала даже мысль о том, что Спутница может посчитать его слабым. Кто знает, что в их мире, забывшем о сказочной магии, говорят теперь о Месяцах? Именно это, а еще подступающая слабость и яркая картинка сидящих рядом Милавы и Константина стали причиной его резких и поспешных слов. Заметив в глазах девушки мгновенно вспыхнувшую боль, Январь пожалел о хлесткой фразе, но… оправдываться, подбирать слова… Сил на это уже не было.
Милава же, отшатнувшись после такой отповеди, поспешно моргнула, надеясь скрыть за потяжелевшими от слез веками вспыхнувшую в душе горечь.
«Кто я против него? Против сверхсущества, обладающего силой и мудростью многих поколений? Где уж мне, не заслужившей любви даже близких и родных людей, добиться его уважения. Тем более что справляюсь я со своими обязанностями пока… никак. Об этом мне и служки снежные говорили. Да и Стражи намекали… — самоедство расцвело в душе Милы пышным цветком. — Усвоить мне надобно крепко-накрепко, что неровня я ему! И вести себя соответственно. Служить Месяцу. Как служат звери его снежные».