— Не в том дело, Джон. Я мог бы получить и двадцать. Из Панамы он увез добрый миллион.
— Ну, что же, две тысячи фунтов…
— Я приказал ему явиться сюда вечером, — сказал король. — От этих моряков и пиратов можно услышать пару другую забавных историй. Но тебя он разочарует. Совсем неотесан, если тут подходит это слово. Впечатление, словно от какой-то бесформенной груды. А ходит он так, будто толкает вперед невидимую клетку, в которой заперт.
— Вы могли бы наградить его титулом, — посоветовал Джон Ивлин. — Как-то жаль упустить миллион, даже не попытавшись прибрать его к рукам.
Доложили о сэре Генри Моргане.
— Входите, сударь, входите! — Король тут же распорядился, чтобы ему дали рюмку вина. Генри испуганно посмотрел на нее и выпил залпом.
— Отлично вы разделались с Панамой, — заметил король. — Лучше было сжечь ее теперь, а не после. Ведь после мы бы ее все равно, так или иначе, но сожгли.
— Я как раз это и подумал, когда взял в руки горящий факел, государь. Свиньи-испанцы хотят заполонить весь свет.
— Знаете, капитан, в свое время пиратство… ах, нет, флибустьерство, будем деликатны, было очень полезно для нас и очень вредно для Испании. Но оно превращается в досадную помеху. Чуть ли не все свое время я трачу на приношение извинений испанскому послу. Я намерен сделать вас вице-губернатором Ямайки.
— Государь!
— Обойдемся без изъявлений благодарности. Я поступаю в соответствии с известной поговоркой. Пиратству надо положить конец немедленно. Эти люди слишком долго играли в мелкие войны.
— Но, государь, я сам был флибустьером! Вы хотите, чтобы я вешал моих товарищей?
— Вот именно, сударь. Кто способен выслеживать их лучше вас, кому известны все их тайные убежища?
— Государь, они сражались бок о бок со мной. — О-о! Совесть? А я слышал, что вы распоряжаетесь своей совестью, как вам заблагорассудится.
— Не совесть, государь, а жалость.
— Жалость — чувство неуместное в служителе закона или в разбойнике. Человек поступает так, как ему выгодно. Вы сами делом доказали две эти предпосылки. Посмотрим, как вы справитесь с третьей! — ядовито добавил король.
— Не знаю, смогу ли я…
— Раз не знаете, то сможете, — вставил Джон Ивлин.
— Так пейте же! — сказал король совсем другим тоном. — Немножечко веселья нам не помешает, а потом, возможно, и забористая песня. Расскажите нам какую-нибудь историю, капитан, и не забывайте при этом пить. Вино добавляет заглавные буквы и многоточия к хорошей истории, истинной истории.
— Рассказать вам что-нибудь, государь?
— Ну да. Что-нибудь о колониальных красотках, о какой-нибудь маленькой идиллии среди пиратских дел. — Он знаком приказал слуге следить, чтобы рюмка Генри не пустовала. — Я что-то слышал о некой женщине в Панаме. Расскажите о ней.