— Эта комната… — осипшим голосом проговорила Молли. — Она напомнила мне…
— Что? — с улыбкой спросил он.
— Мои глупые девичьи фантазии, — неохотно призналась Молли, не успев придумать подходящую отговорку.
Она поспешно повернулась к двери, чтобы выйти прочь и отвлечься от ненужных мыслей, которые пробуждала эта спальня и, что еще хуже, ее хозяин.
В ее памяти всплыли поцелуи Алекса и наслаждение, которое она при этом испытывала. Это были рискованные воспоминания.
Но он стоял, прислонившись спиной к закрытой двери спальни, и преграждал ей путь к бегству.
— Вы хотите сказать, что воображали себя королевой Елизаветой?
Молли бросила на него рассерженный взгляд.
— Нет, разумеется, нет.
— Тогда что же?
Опасная напряженность разлилась по комнате. Сердце Молли вдруг забилось сильнее, заставляя ее чувствовать, заставляя хотеть…
Она поспешно отвела взгляд от кровати с тяжелым пологом и манящими белыми простынями, пытаясь освободиться от живых и ярких фантазий.
Вот она, совершенно нагая, лежит в объятиях возлюбленного… Он ласкает и целует ее, а пьянящие ароматы летнего вечера струятся сквозь открытое окно… Поленья в камине уже сгорели дотла, и теперь они оба согреты только жаром взаимной страсти…
Молли ужаснуло то, с какой легкостью эти полузабытые грезы трансформировались в настоящее. Только теперь образы были конкретны, и обнимал ее не кто иной, как…
Дрожа с головы до ног, она отвернулась и обвела комнату взглядом.
Поленья в камине были аккуратно сложены горкой, высокие створчатые окна гостеприимно распахнуты навстречу угасающему свету дня. На дубовом комоде под окном стояли два больших старинных канделябра. В своих тайных грезах Молли не раз представляла себе, как возлюбленный медленно гасит пламя свечи, чтобы потом так же неторопливо и чувственно раздеть ее, целуя и лаская, пока она не вскрикнет от нестерпимого желания.
— Так что же это было? — негромко повторил Алекс свой вопрос.
Молли облизнула пересохшие губы и осторожно подняла глаза. Взгляд, которым он смотрел на нее, поразил ее, почти околдовал.
Это не ваше дело, собиралась сказать она, но почему-то начала говорить совсем другое, словно какая-то магическая сила вытягивала из нее слова. Сила, которой она не могла противостоять. Молли услышала свой неожиданно низкий, чувственно неторопливый голос:
— Фантазии, которыми бредят все девочки-подростки. Мечты о мужчине, которого они хотели бы видеть своим возлюбленным. Я любила читать исторические романы… — Выражение ее лица, однако, говорило гораздо больше, чем она могла предположить. — Я воображала себя с ним вдвоем в такой спальне, как эта. В комнате было темно, горели свечи и огонь в камине… Мы пили красное вино, густое и терпкое, и оно проливалось на мое платье.