Такой пациенткой, оказалась бизнес-леди одного из промышленных центров Украины. Намеренно не указываю место жительства, изменю имя-отчество. Все-таки речь о женщине. Лишь мимо факта её биографии, самого страшного, не могу пройти. Её единственный сын, родная кровиночка, надежда матери и отца, юноша, обещавший по всем параметрам превзойти достижения родителей, пал жертвой случайной поножовщины. Парня можно было спасти. Если бы ближайшие телефоны не оказались под замком… Если бы карета скорой помощи имела соответствующее оборудование… Если бы в приёмном покое не дежурил врач-гинеколог…
Об этом женщина ежедневно думает на протяжении вот уже десяти лет. Беда из тех, что валит наповал. Но пациентка нашла в себе силы, распрямилась и продолжает жить.
Передаю слово Екатерине Михайловне:
— Здоровый человек отличается от больного прежде всего степенью свободы. Больной зависим от череды обстоятельств, а они так или иначе ограничивают его передвижение, а то и просто запирают в замкнутом пространстве, превращая комнату в тюремную камеру. В прежние годы мы ничуть не переживали из-за незнания иностранных языков. С падением железного занавеса вдруг ощутили на руках и ногах невидимые глазу кандалы. Любой житель Европы, даже таксист в Арабских эмиратах, может общаться, кроме своего родного, еще минимум на двух языках. В том числе и на русском, если его бизнес завязан на выходцев из стран СНГ.
Опять же пришлось убедиться, что весь мой прежний багаж, увенчанный кандидатской диссертацией на ниве точных наук, обществу оказался не нужен. Решилась, ушла в бизнес. Далекий от всего того, чему меня учили в школе и в институте. Организовала и возглавила фирму. Набрала профессионалов, объездила с ними всю страну. Приглядывались, учились, записывали. Под всеми секретами — одна и та же заповедь: точно соблюдай рецептуру. Положено класть в изделие цветочный мёд, собранный в первой половине мая, — его, и только его припаси, не разбавляй липовым, гречишным или ароматизаторами.
Заботы, а их, связанных только с регистрацией, арендой и строительством помещения — выше головы, как-то отвлекли меня от горя. Поактивнее, чем голодный котёнок, которого муж клал мне на руки в первые месяцы после похорон сына. Комочек мяукал, просил молочка, приходилось себя пересиливать и тащиться к холодильнику. А тут с утра до вечера — занятость. Не представляешь, когда эту махину перелопатишь.
Кто ещё меня поставил на ноги? Муж и сын. Муж — понятно. Но и с сыном у меня долгие месяцы не прерывался контакт. Я его не отпускала. В общении с ним пришло понимание: я должна научиться жить не только за себя, но и за него. Он хотел иметь машину и водить её — я прошла всю эту науку в возрасте, когда, считается, привыкать к вождению поздновато. Сын хотел жить в большом загородном доме — у нас он появился. Он скучал о большой собаке — завели две, им есть где разгуляться. Это в городской квартире мы держали маленького пуделька. Сын мечтал объездить весь мир. Я это делаю за него.