Татс заговорил в самый неподходящий момент:
– Может быть, теперь я буду прокладывать путь?
– Нет, – коротко ответила Тимара.
Нет, она не желает, чтобы кто-нибудь что-нибудь делал для нее. Потому что неизвестно, что она будет должна им за это.
Татсу следовало бы на этом умолкнуть. Но несколько мгновений спустя он негромко спросил:
– Так что ты будешь делать, когда мы вернемся в лагерь?
Тимара и сама размышляла над этим вопросом. И его слова не помогли ей принять решение.
– А если я ничего не сделаю? Разве это не будет трусостью?
Некоторое время он молчал. Тимара хлопала комаров, садящихся ей на шею, и отмахивалась от тех их собратьев, которые назойливо жужжали над ухом.
– Я думаю, это будет разумное решение, – тихо ответил Татс.
К удивлению Тимары, его поддержала Сильве:
– Если ты что-нибудь скажешь, Грефт обернет это дело так, будто ты заботишься только о себе. Настроит всех против тебя. Как в тот вечер, когда он сказал, что Татс нам чужой.
Девчонка пыхтела и отдувалась. Тимара вдруг поняла, что Сильве вовсе не ребенок. Да, она моложе, но размышляет над всем, что слышит, и делает выводы.
– Ой! Дурацкая ветка! – вскрикнула Сильве, потом продолжила: – Грефт – он такой. Он может казаться добрым, но в нем сидит зло. Он говорит так, словно хочет всем добра. Все меняется, говорит он. А потом наступают те самые другие времена, о которых он говорил. И тут его зло вылезает наружу. Я его боюсь. Он один раз говорил со мной, долго, и мне иногда кажется, что стоит держаться от него подальше, а то мало ли что… А иногда я думаю, что если не смогу с ним подружиться, то это будет еще опаснее.
Слышалось тяжелое дыхание троих людей, шорох их ноши, задевающей кусты и ветки, глухие удары о корни – и все это на фоне обычных для вечернего леса звуков. Насекомые зудели вокруг Тимары, досаждая почти так же сильно, как мысли, гудящие в голове. Девушка гадала, что же Грефт сказал Сильве во время их разговора. Она боялась, что знает это, и ощущала, как гнев поднимается в ее груди с новой силой.
Татс первым нарушил молчание:
– Я боюсь его по тем же причинам. И еще по одной. У него есть свои планы. Он не просто парень, который выполняет тяжелую работу за деньги или ради приключений. Он что-то замышляет.
Тимара кивнула:
– Он говорит, что хочет найти место, где сможет устанавливать свои правила.
Некоторое время они брели молча, размышляя над этим.
Наконец Татс тихо сказал:
– Правила не просто так выдуманы.
– У нас нет никаких правил и законов, – возразила Сильве.
– Да что ты, конечно есть! – воскликнула Тимара.