Однако, связывать с этим человеком своё будущее мне не хотелось.
К управлению, в принципе, вопросы оставались прежними, разве что ещё парочка добавилась.
Но я понял и ещё кое-что. Это во-вторых.
Сегодня я ясно увидел водораздел, я понял, где будет проходить граница конфликта, который предвидел Стилет. Это не было каким-то посланным свыше откровением, все данные были у меня и раньше, но только сейчас они сложились в единую картину грядущего будущего, которое отнюдь не казалось радостным.
Потому что сторону не будут делиться по принципу хороших некстов и плохих некстов, супергероев и суперзлодеев, законопослушных суперменов и суперменов-уголовников. Нет, скорее всего основное противостояние будет происходить между некстами и обычными людьми. Армия, полиция и спецслужбы против толпы одиночек с самыми разнообразными талантами. И если в чистом поле редкий некст может что-то противопоставить подавляющей огневой мощи противника, в густонаселенных городах ситуация будет непредсказуема. Одинцово танками не раскатаешь, Мытищи ковровым бомбардировкам не подвергнешь, на ту же Москву ядерную бомбу не сбросишь.
Без крайней на то необходимости.
Обдумывая сии безрадостные перспективы, я и уснул.
* * *
Утром я выписался из гостиницы, позавтракал в забегаловке при местном торговом центре, взял картонный стакан кофе с собой, и уже с улицы позвонил Виталику. Не то, чтобы Виталика среди всех моих знакомых было менее жалко… Просто у него был дробовик и он был вовлечён в эту историю. А значит, у него могли оказаться нужные связи.
— Ну ты, сука, дал, — чуть ли не с восхищением в голосе сказал Виталик вместо приветствия.
— Да, я такой, — на заднем фоне слышались автомобильные гудки и мощное порыкивание мотоциклетного двигателя. — Ты говорить-то можешь?
— Да вроде ничего не ампутировали пока, и гарнитура из уха не вывалилась, — хохотнул он.
— Я так понимаю, ты уже не там.
— Не-а, — сказал Виталик. — Я тут. Домой еду. А там меня нет. Там и без меня всё хреново.
— Насколько хреново?
— По шкале от одного до десяти, где один — небольшие неприятности, а десять — адский ад, страшнее которого ничего нельзя и представить, примерно четырнадцать, — сказал Виталик. — Ну, может я преувеличиваю немного, и на самом деле — тринадцать с половиной. Я тебе, на самом деле, даже где-то в чём-то завидую. Довести босса до такого состояния — это дорогого стоит. У меня и в мечтах не получалось.
— Так он вернулся? — Несмотря на все вышеприведённые соображения по поводу Стилета и его команды, небольшой камешек таки свалился у меня с души.