Пьяный рекламщик громко засмеялся и стал хвастаться своими часами, буквально тыча их клиентке под нос. У него были большие блестящие часы, не знаю марки, но в полумраке бара мои выглядели не хуже. Не слушая его, она положила на стол банковскую карту ― что-то платиновое, я не разглядел, потому что она подняла глаза и посмотрела на меня. Наши взгляды впервые встретились. Ничего не произошло, никакого чуда. Она была обычным человеком, ― таким же, как все в этом баре, только трезвой. Обыкновенные серые глаза. Они даже не казались надменными.
― Я что, должен выбрать часы прямо сейчас? ― спросил я, вежливо улыбаясь.
Я уже знал, что откажусь. Я ничем не помог, за что мне такой подарок?
― Да, ― сказала клиентка. ― Назовите марку и модель, я закажу их и оплачу. Получите завтра с курьером.
У рекламщика зазвонил телефон. Он вытащил его, выронил на пол; пьяно чертыхаясь, полез за ним под стол, а потом, наконец, ушел разговаривать в гардероб. Мы с сотрудницей облегченно вздохнули. Татуированная женщина-сфинкс словно ничего не заметила. Она выжидательно смотрела на меня. Я пришел в неожиданно хорошее расположение духа.
― Я могу заказать любые часы? Даже безумно дорогие? Цена для вас не имеет значения, понимаю. Вы просто хотите сделать мне что-то приятное, потому что считаете, что я старался ради вас.
Она едва заметно кивнула.
― Но я ничего не сделал. Большое вам спасибо, конечно. Мне очень приятно… но я не приму ваш подарок, извините.
Сотрудница смотрела на меня испуганно, будто я совершил святотатство. Она знала, что сидевшей передо мной даме нельзя отказывать.
Та спокойно сказала:
― Вам все равно, какие у вас часы. И как вы выглядите. И вас совершенно не взволновало, что незнакомая женщина хочет сделать вам дорогой подарок… просто так. Вам вообще на все здесь наплевать.
Я честно сказал:
― Да.
Сотрудница, казалось, сейчас упадет в обморок. Я попытался объясниться, ― ей, а не клиентке:
― Не в том смысле наплевать… Я очень тронут… Но меня все устраивает. У меня все и так хорошо, правда.
Дама в татуировках кивнула, словно получив подтверждение своим мыслям.
― Вы не бессеребреник, ― сказала она. ― Просто вы знаете, что не сможете забрать часы с собой. Все, что вы приобретете здесь, вам придется здесь оставить.
Я молчал, не смея ответить ей. В моей груди ожило горячее пламя, а тело охватил незнакомый сладкий ужас, словно в предвкушении раскрытия завораживающей, страшной тайны.
― Я знаю, кто вы, ― сказала она.
― Простите?
― Я знаю, кто вы, ― повторила она. ― Я уже встречала такого, как вы. У нас даже был роман.