Она улыбнулась и коснулась щеки.
― Вас смущают мои татуировки? В других мирах вы, должно быть, видели и не такое.
― Нет, не смущают. Просто это очень вызывающе ― татуировать лицо. Кажется, здесь так никто не делает.
― Я набила их из-за него. После того, как он исчез. Чтобы он сразу заметил меня… если однажды вернется. И в отместку мужу. Он чуть не спятил от ярости, ― она снова улыбнулась. ― Я делала их в Нью-Йорке, у лучшего мастера, какого смогла найти. Заказала сделать навечно, самой невыводимой краской. Теперь я неприкасаемая. Мне больше не нужно сопровождать мужа на его приемах, ему за меня стыдно.
― Ловко придумано, ― похвалил я. ― И вам идет.
― Спасибо. Так что вы делаете здесь? У вас какая-то цель, или просто развлекаетесь?
Цель? Я едва ли понимаю, что это такое. Меня швыряет из сна в сон, непредсказуемо и непрошено. Я просто засыпаю и просыпаюсь; то здесь, то там. Она это знает, раз он ей все о себе рассказывал.
― У меня нет целей. Я проснулся утром, позавтракал и пошел на работу. Скучный день, разбавленный обеденным перерывом и фейсбуком. Теперь этот бар.
― О, вы знаете фейсбук!..
Она смотрела на меня с уважением.
― У меня там триста с чем-то друзей, ― похвалился я. ― Большинство из них я помню со школы.
― Неплохо для человека, который впервые очутился в этом мире сегодня утром.
Да, неплохо. Хотя в этом нет моей заслуги: во сне я часто обнаруживаю обширный мир с людьми, памятниками истории и моей личной биографией в нем. Я никогда не задумывался об этом, принимая происходящее как должное. Но сейчас меня занимал ее пропавший друг.
― Как вы познакомились? ― спросил я.
― Случайно. Мне захотелось кофе, я велела шоферу остановиться у кафе этой дешевой сети, забыла название…
― «Кофе-хауз», ― подсказал я. ― Часто там бываю, хотя в «Старбаксе» кофе вкуснее. Просто оно ближе ― в нашем здании на углу.
Она улыбнулась. Действительно, смешно: я подсказываю ей детали ее собственного мира, о существовании которого еще вчера не подозревал. Тот странный случай, когда классовые различия сильнее онтологических.
― Да, наверное. Он сидел там над тарелкой какой-то дряни и смотрел в окно. Он просто завис, залюбовался чем-то и забыл, где и зачем находится. Как ребенок. Никто не обращал на него внимания, ― вот как на вас сейчас. Он показался мне очень необычным.
― Чем же? ― спросил я, надеясь узнать, как выгляжу со стороны.
― Меня поразило, как он улыбнулся чему-то своему и… я не могла поверить: в тот же миг тучи разошлись и кафе озарило солнечным светом! Он выглядел таким беззащитным, таким безвольным, ― но каким-то образом влиял на все вокруг, даже на погоду. Он казался буквально не от мира сего. В нем была абсолютная отрешенность… и свобода. Потом, когда мы познакомились ближе, я узнала все его милые черты: доверчивое любопытство, прозрачность ― почти призрачность ― его личности, равнодушие к деньгам и всем ценностям этого мира, отзывчивость на любое мое движение, даже мысль… Так вот, все эти черты я вижу в вас. Кажется, я здесь единственная, кто это видит. Просто теперь, после встречи с ним, я знаю, на что нужно смотреть. Тогда я не знала…