В его лице было столько нежности, что у нее перехватило дыхание. Он ласкал пальцем ее губы, а у нее не было сил ему запретить.
– Я хочу целовать ваши прекрасные губы.
Она тоже этого хотела. А пальцы герцога скользнули к ложбинке у горла.
– Я хочу целовать вас здесь, где чувствуется пульсация крови, воспламененной моими прикосновениями.
«Да».
Его рука спустилась ниже, обхватила грудь, сжала и стала гладить.
– Я хочу целовать вас здесь, где ощущаю биение сердца, такое частое, что это возбуждает меня.
По-прежнему глядя ей в глаза, он сжал ее талию, потом положил распластанную ладонь ей на живот.
Тихий стон сорвался с ее губ, и она услышала, как участилось его дыхание.
Он ждал.
Его рука так же медленно поползла вниз и сжала холмик у развилки ее бедер.
Она ахнула от удивления, но не пошевелилась, все еще слишком поглощенная своими ощущениями.
– Вы неотразимы. Я хочу лечь с вами и сделать своей. Теперь вы понимаете, почему не можете оставаться здесь, где мне так просто добраться до вас?
Тело Эсмеральды горело от желания и страсти. Рука Гриффина была теплой, твердой и странно успокаивающей, хотя ей должно быть страшно оттого, что он дотрагивался до нее столь непристойным образом. Как бы то ни было, она не желала, чтобы он отнял руку.
– Если пытаетесь запугать меня, ничего не получится.
– Это пугает меня, Эсмеральда. – Его голос был тихим, хриплым, манящим. – Ты искушаешь меня, как ни одна другая. Знаешь ли ты, что теперь, после того как я держал тебя в объятиях и целовал, мне будет еще труднее держаться на расстоянии?
Он убрал руку и отступил:
– Что же мне теперь с тобой делать?
– Оставьте здесь. Не отсылайте. Позвольте мне по-прежнему приглядывать за юными леди.
Она продолжала настаивать, несмотря на то что не имела на это права.
– Если вы действительно человек чести, то не отступитесь от данного мне слова.
– Честь? – с кривой усмешкой произнес Гриффин. – По двум причинам я, как человек чести, вообще не должен был вас касаться. Первая – вы у меня на службе, и вторая – вы благородная невинная леди, а я таких никогда не трогаю.
– Я вам верю.
– Вот в этом я сомневаюсь. Я хоть и неслабый, но всего лишь мужчина, а перед вашим очарованием устоять невозможно.
– Я понимаю ваши чувства и принимаю их.
– Ну а я не могу, – прошептал Гриффин и отвернулся.
Откуда-то у нее нашлось мужество не спасовать перед ним. Возможно, страх исчез потому, что ей просто нечего терять.
Эсмеральда неожиданно для себя схватила его за руку и вынудила повернуться к ней лицом.
– Вы, как человек справедливый, должны понять, что, если уволите меня, найти другую работу в Лондоне мне будет очень трудно. Вряд ли меня захочет держать и мистер Фортескью. Нам с Джозефиной будет просто негде жить.