– То есть леди Эвелин желает убедиться, что я воспитывалась не на улицах.
Синие глаза герцога потемнели, уголок губ слегка дернулся.
– Нет, мисс Свифт. Она имела в виду не это.
Эсмеральда хотела было что-то сказать, но передумала и с сомнением взглянула на герцога.
– Поверьте, ей это и в голову бы не пришло. Она знает, что вы учились и работали у мисс Фортескью, а та никогда не приняла бы в агентство женщину сомнительного происхождения и без образования.
Возможно, Эсмеральда чересчур обидчива, а ей надо бы благодарить счастливую звезду за то, что леди Эвелин интересуется только семьей ее отца, потому что о семье матери говорить было бы сложнее. Пока что ей удавалось хранить в тайне, что виконт Мейфорт ее двоюродный брат. Пусть так и остается. У нее нет ни малейшего желания предавать огласке свою связь с этой семейкой. А если брат похож на своего отца, то тоже вряд ли захочет, чтобы кто-то об этом знал.
– А если я в родстве с сэром Тимоти, это хорошо или плохо?
– Вы постоянно бросаете мне вызов, мисс Свифт, – покачал головой герцог. – Какова бы ни была тема нашей беседы, вы ухитряетесь найти способ поспорить со мной.
– Возможно потому, что вы постоянно меня провоцируете, – отпарировала Эсмеральда.
– Допускаю, что иногда такое бывает, но только не в данном случае. Однако, думаю, было бы неплохо, окажись вы родственницей сэра Тимоти.
– В таком случае могу ответить, что у этого человека от трех жен было десять сыновей, рожденных на протяжении тридцати пяти лет. Как я могу не быть его родственницей? Половина Дербишира с ним в родстве. Это мой прадед.
Герцог кивнул:
– Значит, тетя Эвелин права. Ей будет приятно это слышать.
Все еще раздраженная, Эсмеральда продолжила:
– Не прикажете ли навестить ее, чтобы она сама могла меня оценить? Я готова к самому строгому допросу, если у нее еще остались какие-то сомнения.
– Уверен, что моя тетя больше всего на свете хотела бы осмотреть вас с головы до ног и проверить знания по самым разным предметам.
– Вот как! – выпалила Эсмеральда, решив, что ее хотят поставить на место.
Он опустил руки и шагнул к ней. Их взгляды встретились.
– Но не по причинам, которые вы вообразили.
Дыхание Эсмеральды участилось:
– Вы не можете знать, о чем я думаю, ваша светлость.
– Зря вы так думаете, – спокойно возразил Гриффин. – Отрицайте, если вам так нравится, я не буду возражать.
Эсмеральда едва не задохнулась, но все же сумела выдавить:
– Это ни к чему хорошему не приведет.
– Готов признать и это. Я уже успел увидеть, как вы упрямы и своевольны.
– Не уверена, что эти черты могут считаться привлекательными! – заявила она, вскинув подбородок.