Король, молча посмотрев на романтическую сцену двух влюбленных, резко повернулся и понёс меня в сторону своих покоев. Пытаюсь снова превратиться в кошку, между лопаток возникает неприятное жжение. Интересно, что имел Грэг в виду, когда говорил дракону про свой мерзкий штамп на моей спине.
— Поставь меня немедленно на ноги, — требую я.
— Я люблю тебя, принцесса, — тихо произносит он, продолжая ловко нести меня в свою спальню.
— Ты кобелина! Отпусти немедленно! — психую я и дёргаюсь, чтобы вырваться.
— Почему кобелина? — глухо спрашивает дракон, продолжая идти спокойно дальше, словно и нет тяжёлой сопротивляющейся ноши на его плече.
— Ты самый кобелиный кобель из всех кобелей, — бурчу расстроенно я, поняв что сопротивление бесполезно, поэтому еду на нём спокойно облокотившись о его спину и подперев подбородок ладонями.
— Могу узнать почему ты так считаешь? — спрашивает дракон, явно напрягаясь.
— У тебя память отшибло? — язвлю я, — ты забыл, как тебя ублажала служанка, когда я тебя вчера нашла.
Дракон резко остановился и мгновенно поставил меня на ноги перед собой. От резкого изменения положения тела зарябило в глазах и затошнило.
— Рассказывай подробно, — требует властно король. Ядовито улыбаюсь и вываливаю ему всю правду-матушку, приправленную сарказмом и презрением.
— Меня там не могло быть, — отрицает дракон своё участие в блуде со служанкой, — я был у матери на воспитательных процедурах по поводу вина. Когда я вернулся, стража была без сознания, тебя нигде не было, и связь истинной пары не работала. Ты скорее всего видела иллюзию.
Замираю, вспоминая что Грэг говорил по поводу того, что я не вижу сквозь драконьи иллюзии. Меня накрывает страшная догадка: демон обманул меня, получается только он знал о том, что я видела Филиппа со служанкой.
— Ооо, я не могла даже такое предположить, прости пожалуйста, — произношу виновато я и прикусываю нижнюю губу. Надо было превращаться в кошку и нападать на парочку, тогда бы наверняка поняла, что это была иллюзия. Вот же я дура.
Лицо Филиппа всё равно остаётся мрачным, он старается улыбнуться нежно, мягко, но у него не получается. Сколько боли в драконьих глазах.
— Я люблю тебя, — произносит наконец-то он, — любишь ли ты меня?
Так он из-за этого расстраивается, он боится, что я его не люблю. Смущаюсь и подаюсь в его объятия.
— Люблю, — зарываюсь в его рубашку лицом. Знакомый запах, любимый запах, сводящий с ума.
— Остальное не важно, не важно, — шепчет он и вжимает с каким-то внутренним отчаянием в себя. Я начала чувствовать эмоции дракона? Грёбаная демонская печать тут же напоминает о себе неприятным жжением.