— Настя, платье загорится, — предупреждает меня маг.
— Я вырву тебе сердце, поджарю его с шампиньонами и съем, медленно, — описываю я ему перспективы в нашем браке, запускаю в него огонь. Инквизитор, судя по шипению, гасит моё пламя.
— Настя, ничего страшного не случилось. Ну не получилось просто на бумаге, — возражает маг, судя по звуку, двигаясь к выходу из спальни. Правильно, беги лауреат на премию Дарвина, и беги быстрее! То, что наш брак скреплён ещё и магией, увеличивает у него шансы расстаться с жизнью самым изощрённым способом.
— А потом, когда ты воскреснешь, ты воскреснешь в металлическом гробу, зацементированном в саркофаг. Я, как порядочная жена, буду носить цветочки на твою могилку, — мрачно продолжаю я рассказывать о будущем нашего счастливого брака. — Я буду заботиться о твоей могилке, пока ты в ней воскресаешь и умираешь, снова и снова!
Собираю в ладонях всю свою мощь, мой мозг ясен, как никогда. Сейчас я поджарю наглую инквизиторскую задницу!
Маг открывает дверь, явно для того, чтобы ретироваться с поля боя.
— Ты мерзавец!!! — слышу я молодой женский голос и обладательница голоса явно вцепляется в физиономию мага ноготками, начинает свалка возле дверей. Я замираю от удивления.
— Ты обещал на мне жениться! — верещит дамочка, продолжая драть мага как бешеная кошка.
— Элеонора, я ничего не обещал! — защищается маг. — Мы расстались месяц назад! Успокойся, ненормальная!
Ну, это он зря. Гашу свою магию и складываю руки на груди, давай Элеонора, лиши его зрения!
— Подлец!!! — по вскрику мага: «Мои волосы!», похоже она выдрала клок. Я в восторге! Возле дверей продолжается возня, раздается голос выхухоля в моих ногах:
— Красиво она его пинает, детей у него не будет, уверен.
Борьба резко затихает. Девица, очевидно заметив нас, яростно взревела:
— Стерва!!!
Вот те раз! Где тут окно?!
Пока Элеонора летела в мою сторону, чтобы проредить мне волосы, я быстро прикидывала, как приложить экс-невесту своего супруга так, чтобы та не пострадала. По выкрикам полным ненависти, о моем «распутном» цвете волос и «монашеском» образе жизни, я понимала, что думать надо быстрее.
Выхухоль не сдержался и заинтригованно громко спросил:
— А чего это она?
Элеонора истерично завизжала и резко остановилась. Хватило её остолбенения ровно на пару секунд, и она прыгнула на меня словно кобра, почти бесшумно, но я всё равно догадалась, что мне конец.
Её временного замешательства хватило, чтобы инквизитор очухался и перехватил девушку в полёте. Он, крепко удерживая вырывающуюся бестию, мрачно прошипел: