— Так вот кто пометил тебя добрачным тату, — делает вывод Федя. — Ты какая-то зелёная, на покойницу похожа, — обеспокоенно добавляет выхухоль.
— Это из-за тату, болит жутко. Надо забрать у инквизитора мой рюкзак, найти очки и попробовать вернуться, — шиплю от боли, начиная осторожно ползти в сторону, куда предположительно улетел инквизитор. Под руки и коленки постоянно попадаются камни разного размера. Любое движение вызывает адскую боль, стискиваю зубы.
— Где мы? — на глаза наворачиваются слезы, беру передышку.
— Мы в пещере. Судя по свету, сюда попадающему, мы не далеко от выхода, — комментирует Федя. — Бери левее. Похоже, ты их убила.
— Очень на это надеюсь, но с учетом того, что обе метки внутри меня очень даже ещё действующие, значит и эти двое живы, — передохнула, пора ползти дальше. И надо торопиться, вдруг кто-то из этих двоих придёт в себя.
Как бы я не хотела, но доползти до инквизитора быстро не получилось. Он дышал, прерывисто и тяжело. Скорее всего, я сломала ему позвоночник и раздробила рёбра, проломила голову и повредила внутренние органы. Ничего, восстановится, он же маг. Думаю, с демоном та же история, только Зархар должен излечиться быстрее мага.
Обшариваю карманы и ничего, у проклятого инквизитора в карманах пусто. Он планировал сразу меня забрать в свой мир, поэтому и заставил взять походный рюкзак и прихватить гримуар, сволочь же он всё-таки!
— Настя замри, — шепчет внезапно по-заговорщицки выхухоль, где-то сбоку. Похоже, с метлы слез.
— Зачем? — туплю я, от боли и отчаяния совсем не соображаю.
— Тут ящерица с крыльями, огромная зелёная ящерица. Она прямо напротив тебя, — предупреждает заботливо Федя.
И, в качестве доказательства моей невезучести, моё лицо обдает горячее дыхание очень ну очень огромной, судя по ноздре, ящерицы. А я даже не слышала, как эта тварь подкралась и оказалась рядом.
— Может, она инквизитора сначала сожрёт, — шучу я последний раз в своей жизни, чувствуя, как морда этой самой ящерицы касается моей щеки, и оно вдыхает мой запах. Презрительно фыркает, обдавая горячим воздухом. «Не понравилась», — радуюсь мысленно я.
— Я невкусная и ядовитая, — несмело убеждаю я гигантскую ящерицу, даже не пытаясь отодвинуться. Я слепа, мне некуда бежать, придётся вести переговоры с опасной зверушкой.
Ящерица отодвигает морду и внезапно отвечает приятным мужским голосом:
— Стоит только из дома отлучиться, а тут уже два трупешника окровавленных лежат и с ними чёрная слепая ведьма. Опять стены отмывать от крови.
— Что? — озадачиваюсь я. — Так меня жрать никто не будет? — с надеждой в голосе.