Легенды Бенсонс-Вэлли (Харди) - страница 147

— Потому что я сказал, что буду.

— Потому что ты сказал! — простонала Кэтлин. — Ну а я? Обо мне ты не думаешь?

В комнату вошла Уинни. Она приблизилась к Кэтлин и нежно обняла ее.

— Тебе нельзя волноваться, детка.

Уложив Кэтлин на кушетку у окна, Уинни повернулась к мужу. Она, казалось, обрела какую-то решимость.

— Дарки, ты не так молод, как раньше. И если ты не хочешь думать о себе, подумай о Кэтлин.

— Не могу я думать ни о ком, — выдавил из себя Дарки.

Уинни опустилась у его стула на колени и с мольбой посмотрела на мужа.

— Я замужем за тобой почти двадцать пять лет. Ты редко делал, что я тебя просила. Но на этот раз сделай!

Дарки еще не собрался ответить, а Кэтлин уже стояла на коленях рядом с матерью.

— Папа, — сказала она, — драться с ним… Это только еще больше испортит все. Хочешь, я скажу людям, что это я просила тебя не драться?

Дарки чувствовал — женщины вот-вот убедят его. Они правы. Ну в самом деле, что хорошего будет, если он свяжется с Янгером? Но что-то восставало в нем против этих мыслей. Я готов послушаться их, ведь я не хочу драться с Янгером, мелькнуло у него в голове. Сознание того, что жена и дочь правы, нежелание сдаться и назвать себя трусом — все перемешалось, он уже не понимал, где начинается одно и кончается другое. Он искал слов для ответа и не находил их.

С улицы донесся шум, какие-то люди кричали, перебивая друг друга. Послышался громкий голос:

— А ну выходи, давай драться, паршивый мерин!

Обе женщины затрепетали, как вспугнутые птицы. Дарки сбросил с колен газету и на цыпочках подбежал к окну. Он чуть отодвинул штору, так, чтобы видеть улицу, а самому остаться незамеченным.

На тротуаре перед домом стоял Джимми Янгер, окруженный доброй полдюжиной своих дружков. Вид у них был грозный.

Лицо и ухватки Янгера — огромного парня в рубашке с засученными рукавами, синих матросских штанах и белых туфлях — выдавали неотесанного деревенщину. Он стоял, широко расставив ноги, с видом заправского боксера; ноздри его раздувались, он словно уже чуял запах крови невидимого противника.

— Выходи драться! Ты ведь искал меня — вот я, здесь!

Дарки отошел от окна и пробормотал:

— Ну вот. Теперь я буду драться с ним.

Кэтлин бросилась к отцу и схватила его за руку.

— Папа! Не выходи! Не выходи, богом тебя молю!

Дарки пошел к двери, волоча дочь за собой, но в его движениях не было твердой решимости. Уинни вцепилась в другую руку мужа.

— Не выходи, Дарки! Они изобьют тебя до смерти. Подумай о дочери, если не хочешь думать о себе!

Они в отчаянии цеплялись за него. В прихожей, у самой двери, он остановился и сделал вид, что вырывается от них. Он мог бы одним взмахом руки отшвырнуть их от себя, как Гулливер лилипутов, но позволял им удерживать себя.