Коротков, а именно так звали путника, привстал на постели и поискал рукой свой багаж. Чемодан пенсионера был на месте — никто и не думал его трогать. Коротков метнул на соседа, мирно похрапывающего рядом, подозрительный взгляд и начал быстро открывать замки чемодана. Убедившись в целости содержимого, пенсионер успокоился, и вновь прилег.
Дверь резко и шумно открылась, заставив сердце Короткова выпрыгнуть из груди. Он вздрогнул, но тут же успокоился — вошедший, а точнее вошедшая, не была врагом. Это была его старая знакомая Елена Молодая. Фамилия этой женщины уже лет пятнадцать не соответствовала внешности. Её знакомство с Коротковым объяснялось тем, что Молодая так же была проводницей, точнее и сейчас ею являлась.
Нельзя сказать, что Коротков был рад появлению бывшей коллеги: Елена прослыла самой говорливой проводницей в мире. Увидев знакомого, она улыбнулась во весь рот, выставив свои сильно выделяющиеся передние зубы.
— Сергей Николаевич! — громко прошептала она, не переставая улыбаться. Сейчас она очень походила на Багза Банни. — Вот вы где. Хорошо, что я вас нашла.
Коротков нахмурился и выдавил из себя улыбку. Меньше всего ему сейчас хотелось болтать ни о чём.
— Какое совпадение: вы попали в мой вагон. Везение, не правда ли? — продолжала щебетать Молодая.
Сергей Николаевич кивнул, а Елена тут же начала расспрашивать его о причине поездки, потом принялась горячо рассказывать о том, как всем стало плохо после его ухода. Коротков довольно скоро перестал слушать знакомую и начал с тревогой осматривать пролетающие в окне пейзажи. Отвлекся он только через несколько минут, когда Молодая, позабыв про спящих пассажиров, довольно громко переспросила:
— Вы со мной согласны?
Коротков оторвал взгляд от окна и наудачу ответил:
— Да.
Молодая прищурилась и озабоченно спросила:
— А вы не больны, Сергей Николаевич? Вид у вас какой-то нездоровый.
— Нет, Лена. Все в порядке.
— А может вам аспирин дать? — с этими словами Молодая начала рыться в карманах, громко звеня ключами. Коротков посмотрел на соседа, который уже начал ворочаться и быстро проговорил:
— Не надо, у меня есть.
Молодая снова прищурилась и, попрощавшись, вышла из купе.
* * *
Он стоял, прижавшись к пыльной бетонной стене. Рука его крепко сжимала пистолет. Из находившейся рядом двери доносились незнакомые голоса.
— Ну что, Сокол, вспомнил меня? — прозвучал в тишине хриплый голос.
Ответа не последовало. Стоящий у двери напряженно вслушивался, продолжая неподвижно стоять у двери.
— Что ж ты молчишь, — голос стал жестче. — Понял уже как влип?!