Красная Луна (Лушников) - страница 3

И снова гробовое молчание.

— Разрешаю тебе исповедаться перед смертью — глядишь, и прощу.

Послышались тихие размеренные шаги, затем глухой удар. Видимо молчащему человеку сильно досталось. Тот же голос продолжал только теперь ещё яростнее и отчаяннее:

— Ты же мне всю жизнь испортил, падла! Я тебя не выпущу отсюда живым. Ты и твой дружок — вы умрете, как должны были умереть много лет назад. Теперь я вас не прощу.

— Мне не нужно твоего прощения, Беркут, — прозвучавший вдруг голос казался усталым и измученным. — Я не собирался умирать так рано, но уж лучше умереть, чем пресмыкаться перед тобой.

— Хорошо, герой. Я и не настаиваю, — в голосе Беркута прозвучала холодная усмешка. — Ты воспитывался не на тех фильмах. Прощай.

Дверь резко и с шумом открылась. Появившийся человек поднял пистолет и вдруг услышал прекрасную мелодию, звучавшую откуда-то сзади. Мужчина обернулся, грудь резануло невыносимой болью, он упал, хватаясь руками за воздух.

* * *

«Будильник сработает в пять» — исчезая пронеслась в голове строчка из знакомой песни. Будильник действительно вовсю верещал, правда, не в пять, а в восемь. Да и исчезать из постели я не собирался. Теплое одеяло в союзе с мягкой подушкой неудержимо влекли меня в царство снов.

Я пересилил себя и открыл глаза. Какой странный сон.

Сокол, беркут — все эти ещё несколько минут назад реальные существа, уже сейчас казались бредовым плодом моей фантазии. Лучше бы приснилось, что наша сборная вышла в финальную часть Чемпионата Мира по футболу. Господи, как хочется спать!

Будильник продолжал верещать противную китайскую мелодию, от которой сильно тянуло тошнить. Я протянул к нему руку и, не разбираясь, нажал подряд на все кнопки. Мелодия не прекращалась. Ну, это уж слишком. Отодрав крышку часов, я выковырял батарейку и с облегчением вздохнул. Господи, ещё так рано. На кой чёрт я поставил будильник на восемь часов? Ну ничего, можно еще поспать минут пять…

* * *

Коротков проснулся оттого, что кто-то с силой толкал его в бок. Сергей Николаевич вскочил и недоуменно взглянул на соседа, уже одетого с сумкой на плече.

— Подъезжаем к Сахарову, — объяснил тот и повернулся к окну.

Коротков чертыхнулся, отчитав себя за столь долгий сон. На всякий случай проверил багаж, свернул постель, сунул в чемодан куртку и надежно закрыл все замки. За окном давно светало, мимо ежесекундно пролетали столбы; то и дело появлялись крошечные домики, о назначении которых никто не догадывался. Сергей Николаевич сел на койку, пытаясь отвлечься на проносящихся в окне пейзажах. Сердце его стучало быстрее с каждой минутой. Осталось меньше часа. Боже, как же он паршиво себя чувствует! Примерно такое же состояние было у него в восемь лет. Тогда он сидел в больнице и ждал, когда к нему выйдут врачи и скажут о состоянии матери. Те врачи были безжалостны, прямо сказав, что его матери больше нет, что он — сирота и будет проживать в детском доме. Тогда, казалось, он потерял всё; сейчас же он понимал, что у него была его собственная жизнь, и что ее он скоро может потерять.