Я опустил щенка на пол, он еле держался на ногах, принюхиваясь к новым запахам. Достав из шкафа блюдце, я налил в него молоко, и придвинул к щенку. Тот недоверчиво отшатнулся, но чувство голода дало о себе знать: очень осторожно он начал пить из миски.
— Как мне тебя назвать? — произнес я, хотя щенка, похоже, это волновало меньше всего. — Тузик? Нет… Бобик! Нет, так еще машину называют. Надо как-нибудь по военному. Полковник? Генерал? Капитан? Лейтенант? Прапор? Сержант!
Щенок оторвался от молока, и посмотрел на меня, скорее всего, желая узнать, отчего я так кричу. Я же принял этот жест, как согласие с последним именем.
— Поздравляю с новосельем, Сержант, — весело сказал я.
Щенок облизнулся в ответ.
На улице начиналась жизнь: сквозь открытое окно вместе с приятным ветерком доносился гул машин и стук трамвая. Я сидел за своим столом и пытался вклиниться в работу.
Спать хотелось ужасно, но я, пересилив желание, открыл глаза и взял в руки бумагу. Это были итоги судебной экспертизы по делу Леркина. Так… убит выстрелом из… неинтересно… смерть наступила… тоже неинтересно, ага вот: «в крови найдено большое количество алкоголя и вещество…, которое имеет усыпляющий характер». Значит, нашего Ванька сначала усыпили, убили и ограбили. Стоп! Зачем убивать, если он и так в отключке? Может, он очнулся ото сна и попытался задержать преступников? Тогда, почему стреляли в затылок?
Я широко зевнул. После вчерашней возни с Сержантом, я лег спать только в час ночи.
Вошел Митько и поздоровался:
— С добрым утром.
— Ага, — выдавил я.
— Я связался с Кулинском и узнал адрес Варякина Андрея — племянника Короткова.
— А зачем это?
— Мы с Совковым посовещались, и решили отправить кого-нибудь в Кулинск.
— И кто это будет? — я задавал вопросы машинально.
— Ты.
— Я? — я встрепенулся и с удивлением посмотрел на Сергея Ивановича. В том, что меня назначили на командировку, наверное, не было ничего удивительного, но в полусонном состоянии мне это почему-то казалось невероятным.
— Ты, ты. А что есть возражения?
— Нет. А что я должен буду сделать?
— Поговорить с Варякиным, спросить его о Короткове, и уж дальше действовать по обстоятельствам. Поезд, если ты помнишь, выходит из Сахарова в шестнадцать часов, пять минут по местному. Сейчас ты получишь деньги и купишь два билета, туда и обратно. Второй билет бери на вечер пятого числа. Одного дня тебе будет достаточно.
Я лихорадочно запоминал новые указания и чувствовал, что сон проходит без следа.
— … Сюда можешь не возвращаться. Из вокзала поедешь домой и соберешь вещи. Понятно?