— По какому поводу вы приехали в наш город?
— По делам фирмы.
— А поподробнее?
— … Искал здесь возможных клиентов.
— Белая ГАЗель с номером… — ваша машина?
— Да.
— Нужно ли было ехать за информацией на такой грузовой машине?
— Другой не было.
— Почему вы оказали сопротивление при аресте?
— Думал, что вы бандиты.
— Вам, что кто-нибудь угрожал?
— Нет.
— А по форме гаишника, вы не догадались, кто перед вами?
— А кто вас сегодня разберет?
Митько перестал шагать и сказал:
— Володя, положи ручку.
Я послушался.
— А теперь, господин Варламов, поговорим по-другому. У вас есть альтернатива. Либо вы признаетесь в ограблении склада, либо я звоню кое-кому, и все рассказываю.
— Дурацкая у вас альтернатива, — ухмыльнулся преступник. — У вас же стукачей полон двор. Протокол посмотрят, и через минуту все бандиты уже будут знать, что я натворил.
— Но есть одно «но», — Митько оперся на спинку стула на котором сидел Варламов и тихо добавил: — Они не узнают, кто убил Барона!
Ухмылка Руслана Венеровича мигом исчезла, он облизнул губы и нервно закачал головой.
— Не докажете.
— А им что, нужно доказывать? Я просто кое-кому из своих коллег ненароком об этом скажу, и всё!
Варламов замолчал; затем произнес:
— Ладно. Я все расскажу.
— Вот и отлично, — улыбнулся Митько. — Володя, дай ему ручку и бумагу.
Варламов начал писать, часто останавливаясь, и ковыряясь кончиком ручки в зубах.
— Я только никого сдавать не буду. Так и знайте.
— Благородно. Только на суде, боюсь, это не учтется.
Варламов закончил писать, расписался и встал, а, когда пришел сержант, сказал:
— Вы только не думайте, что победили. Череп — человек добрый, но ментов не любит. Так что, готовьтесь к мучительной смерти.
Он ушел; Митько потянулся и произнес:
— Череп, череп… А что тогда говорила Молодая, а? Ну, когда прощалась с Коротковым?
Я напрягся.
— Кажется, она говорила о том, что поедет в Череповец.
— Череповец, — повторил Митько. — Череп-овец. Понимаешь? Коротков знал эту кличку, он боялся ее. Поэтому и побледнел, когда услышал всего лишь слово, содержащее это имя.
Я с восхищением посмотрел на Сергея Ивановича. Честно говоря, я уже забыл про то убийство, а он смог не только найти убийцу, но и заставить его признаться.
Улыбка Митько стала страшноватой; неожиданно он через силу выдавил:
— Суки!
* * *
Я резко обернулся. Поток людей, спешивших по своим делам не вызывал подозрения, но я все же, внимательно осмотрелся и, ничего не заметив, пошел дальше. Последние слова Варламова о долгой и мучительной смерти, наверняка, были произнесены для пущего устрашения, но меня они все-таки задели. Узнать некого Черепа я бы все равно не смог, но бдительность еще никому не мешала, и поэтому я был очень осторожен.