Первым импульсом к этому послужило соперничество ряда европейских стран в Марокко — формально независимом султанате, являвшимся одним из последних значительных, еще никем не захваченных вакуумов власти (55). Первыми о своих «правах» в Марокко заявили французские колонизаторы, оказавшиеся после захвата Алжира у марокканской границы. Их основными конкурентами в «мирном проникновении» выступали англичане, а также испанцы, итальянцы и, что более значимо, немцы. Германия в торговле с Марокко уже занимала третье место после Великобритании и Франции. Особую активность в отношении Марокко проявлял концерн Круппа[26], действовавший в тесном контакте с немецким правительством. Его заинтересованность Марокко была связана со сбытом вооружения в этой стране и с марокканской железной рудой. Пангерманцы в конце 1903 г. открыто выдвинули аннексионистские притязания на Атлантическое побережье Марокко от Рабата до Суса, где и находились рудные месторождения (56). Германия спровоцировала 1-й Марокканский кризис.
Германские действия в Марокко столкнулись с совместным противодействием Франции и Англии, что оказалось неожиданным для немцев, считавших англо-французские противоречия непримиримыми. Однако именно все возраставший германский экспансионизм, проявлявшийся, в частности, в Марокко, подтолкнул британские и французские правящие круги к преодолению существовавших между ними противоречий (57). Таким образом, немцы сами создали себе «союзников» в будущем конфликте в Европе.
Но не только немецкий экспансионизм сыграл решающую роль в этом объединении. Вторым путем объединения Англии и Франции был франко-немецкий антагонизм, который с годами только усиливался. Еще во время осуществленного Бисмарком объединения Германии, которое сопровождалось присоединением Эльзас — Лотарингии, Г. К. фон Мольтке — старшие и высшие прусские военные круги настаивали на том, чтобы обе эти провинции, расположенные между Вогезами и Рейном, принадлежали Германии. Это должно было обезопасить империю от возможного нападения Франции. И хотя большинство полуторамиллионного населения Эльзас — Лотарингии говорило по-немецки, оно в значительной части было настроено против отделения от Франции и пыталось протестовать, но безрезультатно. Аннексия Эльзас — Лотарингии и вытекающие из этого последствия стали непреодолимой преградой на пути к коренному улучшению франко-германских отношений, превратившись в одну из основных причин возникновения мировой войны. Чтобы укрепить вновь созданную Германскую империю и не допустить французского реванша, Бисмарк стремился держать Париж в состоянии международной изоляции (58).