Теперь надо упомянуть о том, что всякому расследованию по делу о детоубийстве обычно предшествовал факт обнаружения трупа ребенка. Такие факты регистрировались далеко не часто, поскольку полиция обычно оставляла их без внимания или «не сообщала о них в вышестоящие инстанции».[436] Все же, когда на них обращали внимание и начиналось расследование, требовалось установить связь между найденным трупом и потенциальной матерью мертвого ребенка. Но такую связь установить было не просто. Русские крестьянки во второй половине XIX в. рожали много, особенно летом, поэтому число рожениц в деревне было большим. Если соседи или родственники еще до приезда полиции сами не обнаруживали таковую, то судебно-медицинским экспертам приходилось устанавливать потенциально виновную женщину путем экспертизы, через осмотр родовых путей.
Случай, в котором судебно-медицинская экспертиза, оказалась в затруднительном положении, был описан доктором Ширвиндтом.
18 сентября 1861 г. во рву К. губернии был найден труп младенца. Судебный врач после исследования заключил, что младенец родился живым и дышал и что смерть наступила от нанесенных ему повреждений в голову. Выяснилось, что детоубийство своего незаконнорожденного ребенка совершила крестьянка Т. 3., которая выкинула его под порог дома. При обследовании Т. 3. обнаружили, что она действительно родила младенца, но тот должен был быть недоношенным и поэтому не совпадал с трупом найденного во рву. В конечном итоге судебно-медицинская экспертиза не смогла определить, рожден ли был младенец, найденный во рву, подсудимой Т. 3., был ли он убит и, если был, то кем, и, наконец, родила ли 'Г. 3. доношенного или недоношенного младенца.[437]
Иногда медики сталкивались с отсутствием трупа младенца, несмотря на наличие родов у конкретной женщины. В таком случае подозреваемая обычно отрицала то, что у нее были роды или после осмотра ссылалась на выкидыш. Таким образом, хотя судебно-медицинский осмотр трупов младенцев позволял получить некоторую информацию о причинах смерти ребенка, обычно эта информация была недостаточной для всей полноты картины.
«Архив судебной медицины» за 1867 г. содержит свидетельства того, что судьи порой не принимали в расчет экспертное мнение медика и склонялись к тому, чтобы попросту оправдать подсудимую. Таким примером может служить дело финской девушки Елены Карванен, которое разбиралось 5 декабря 1866 г. Петербургским окружным судом. Когда приглашенный эксперт доктор Борейшо счел се способной совершить убийство своего внебрачного ребенка, судьи постановили о ее невиновности на «основании обстоятельств дела», в частности того, что Кар- вансн жила в услужении в чужом доме и, стыдясь позора, избавилась от нежелательного ребенка.