– Марк Антоныч… Марк Антоныч! Вас Ректор вызывает.
– Ты – идиот? – накинулся на соратника Кадавр. – Сейчас все бросит и пойдет!
– Мне Майор приказал позвать, – окрысился толстяк. – А ему – Ярошенко. Говорит, дело срочное, все шишки в сборе.
– Подождут, – ответил врач, шаря пинцетом в легком.
– Но…
– И дверь закрой.
Операция длилась еще полтора часа. Последний обломок упал в лоток, перчатки полетели в урну. Врач, не переодев замызганный халат, направился на предпоследний этаж, в сохранивший довоенную роскошь кабинет, куда без очень важных причин заглядывала лишь избранная верхушка. Фельде, пусть и полуофициально, числился в группе приближенных, но крайне редко пользовался своим статусом, предпочитая не вмешиваться в и без того отлаженный быт, а заниматься полезными делами вроде медицины, исследований и обучения молодняка.
За овальным столом расселись деканы всех кафедр: от экономической, ведущей учет и распределение добываемых ресурсов, до военной, отвечающей за оружие и подготовку бойцов – как обычных постовых, так и сборщиков. Ректор – исхудавший лысый старикан в твидовом пиджаке – напоминал добермана перед броском. Он аж привстал, намереваясь вцепиться опоздавшему в глотку и как следует пропесочить.
Но тут Тамара Гончаренко – единственная женщина среди заседателей – вопреки сложившимся правилам и нормам озвучила вопрос, волновавший всех, кто знал о ночном расстреле, еще не подозревая, что парой невинных слов обрекает себя на опалу.
– Ну, как девочка?
Марк настраивался на выволочку, поэтому вопрос застал его врасплох. Он замер, чем привлек еще больше любопытных взглядов, ведь заминку можно трактовать по-разному: от паузы перед доброй вестью до нежелания открывать страшную тайну.
– Жить будет. Долго и, будем стараться, счастливо.
Напряженная тишина разрядилась самым неожиданным образом – преисполнившаяся чувств женщина хлопнула в ладоши, остальные подхватили, и кабинет несколько секунд дрожал от дружных аплодисментов. Но всеобщее ликование тут же было прервано ударами по столу.
– Кончайте балаган! – рявкнул Ректор, вытаращив глаза.
– Так ведь… радость-то какая… – со слезами пролепетала Тамара.
– Да?! А за ребят, пропадающих чуть ли не каждый день, тоже порадуетесь?! Давайте, рукоплещите – чего притихли?
– Сергей Николаевич, извините, – сказал Фельде и занял свое место.
Ректор дрожащими пальцами сунул шарик валидола под язык и глубоко вдохнул. Кровь отхлынула от потного лица, уступив болезненной бледности. Старик сцепил руки в замок, дождался полной тишины и произнес:
– Сборщики пропадают – факт. И этого не избежать: крейдеры, твари, аномалии и бог знает что еще. Но в последнее время бойцы стали погибать один за другим. В разных местах, в разное время, будто их нарочно выслеживали. Но у бандитов мало сил, чтобы бегать за нашими по всему городу. Значит, дело в ином. И пока я ломал голову над разгадкой, исчезли сразу десять парней – вся дневная смена. Лишь один успел выйти на связь и передать вот это. – Ярошенко положил перед собой лист бумаги и прочистил горло: – Я на ж/д вокзале. Они повсюду. Помогите.