– А что тут сказать? – Марк вздохнул и потер переносицу. – Лишаи, блохи, вши. Язвы, гастриты, межпозвоночные грыжи. Множественные переломы, большая часть из которых получена в детстве. Истощение, слабые суставы и всякое по мелочи. Лечили это добро, как бог на душу положит, многое пускали на самотек. Зажило – молодец, пошли осложнения… ну, не первый и не последний.
Все так, но важно помнить о сравнении. Да, рядом с ухоженными и здоровыми шуховцами пленники выглядели, как тщедушные заморыши. Но среди своих они – настоящие богатыри, сумевшие прожить столько лет, несмотря на голод, драки и болезни. Они научились существовать в условиях, в которых малыши с правильным питанием и продвинутым лечением, растущие за надежными стенами, не протянут и недели. Их уместно сопоставить с привитым и закаленным организмом, чья иммунная система привыкла во всеоружии встречать любую заразу.
– Эти дети – идеальные носители, – добавил врач. – Надо только привести их в порядок.
* * *
Ксюшу разбудил гулкий рокот в коридоре, сменившийся отборным матом. Сестра заворочалась под боком, но не проснулась – после похищения Мелочь полностью ушла в себя, не говорила ни слова и почти все время лежала ничком. Девушка поправила край пропотевшего спальника и закрыла глаза, как вдруг в замке заскрежетало.
Распахнувшаяся дверь впустила в комнату клин яркого света с расплывшимися на нем грузными тенями. Ксюша встала на колени, заслонив дрожащее тельце, и оскалилась, по привычке сжала кулак, но вместо любимой отвертки цапнула спертый воздух.
Охранники не обратили на нее никакого внимания, поставили в угол раскладушки и без единого звука удалились.
– Привет, – сказал с порога сухопарый пожилой мужчина в черном вязаном свитере под горло и халате.
Они уже успели пообщаться, когда пленницу отвели в комнату с жутким креслом, но умник болтал без умолку и наговорил столько непонятной туфты, что Ксения с трудом запомнила его имя – Марк. Доктор подошел к раскладушкам и коснулся обеих, после чего опустился на край одной из них и сцепил пальцы, с улыбкой глядя на притихших сестер.
Ксюха сперва не поняла, чего это он лыбу давит, но, обернувшись, увидела, что Маша смотрит на гостя во все огромные блестящие глаза – без страха, но со смесью опаски и любопытства, какой удостаивались все без исключения незнакомцы. Да только доктор – не просто незнакомец, он – шуховец: заклятый враг, ублюдок и садист, исколовший беднягам все руки. И пусть строил из себя доброго айболита, его подельники вели себя, как конченые вертухаи, а коль врач ими командует – значит, и сам такой же.