В школе был жесткий режим, и выспаться ей удавалось только в единственный выходной день — воскресенье, ведь даже суббота была полностью заполнена — с раннего утра церковь, потом исповедь, покаяние и слово божие до самого вечера. Это был самый тягостный день за всю неделю учебы, особенно потому, что он предшествовал воскресенью.
В выходной же всех девочек, кроме первого года обучения, отпускали в город на полдня — на ярмарку, да и просто побегать. Анна, которая уже два года провела в школе Святого Франциска, сначала бегала с другими ученицами вместе, потом нашла укромный уголок около старой церкви на холме и предпочитала большую часть времени проводить там. Церковь почему-то стояла заброшенная, даже кладбище с полуразвалившейся оградой никто не посещал, но вид на город открывался очень интересный. Игрушечные домики, но не такие, как дома, где держали только искусно расписанные изделия известных мастеров.
Нет — жизнь открывалась с другой стороны. Обшарпанной, побитой ветрами и дождями, но от этого по-настоящему интересной. Анна любила представлять, что небольшие фигурки людей внизу передвигаются по ее приказанию и придумывала для всех какие-нибудь задания. Вот помощник пекаря катит свою рассохшуюся тележку с колесами из цельных кругов дерева, так смешно прыгающую на булыжниках мостовой. К кому он пойдет? Ну, конечно к матушке Мартилье! И правда — тележка тут же сворачивала к домику, выкрашенному желтой краской. Ну и что, что матушка Мартилья торговала выпечкой и всякими вкусностями, за которыми к ней регулярно бегали все воспитанницы школы святого Франциска, и именно в это время к ней завозили свежие булочки? Это Анна так решила, и точка! Но такое развлечение было доступно только раз в неделю, да и то, когда не шел дождь.
Так что сейчас юная наследница семьи Учинни хотела восполнить все то, чего не доставало вдали от дома — спать сколько хочется, лазить по всему дому, вечером сидеть около камина слушать страшные и завораживающие сказки матушки Лусианы. К родной маменьке Анна не была особо привязана — так интересовалась девочкой только из-за того, что должна, а вот нянюшка вкладывала всю свою душу, за что малышка очень крепко и по-детски наивно ее любила.
— Лучик, милая моя, — женщина наконец выкопала девочку из теплых одеял, но еще не освободила, наклонилась ванильным поцелуем к румяным щечкам. — Ты еще не видела, какие подарки твой отец приготовил тебе. — Лусиана не спешила вытащить ребенка из тепла, от нее исходил запах молока и сказки, домашнего уюта, которым так щедро делится сама природа. — Салазки и коньки. А еще господин Учинни обещал залить каток на площадке за домом. Сегодня утром.