В двери постучали. Ждали они моих шагов, что ли?
— Ваша светлость, вы уже встали? — спросил старческий голос. — Мне поручили разбудить вас к завтраку и помочь одеться.
Помочь одеться? Зачем? О-о-о. Вцепилась в волосы и села на пол.
— Ваша светлость?
Хлопнула дверь, раздались торопливые шаги.
— Вам дурно? — спросил кто-то из спальни. — Позволите зайти к вам? Я не смотрю, не смотрю.
И в ванную, крепко зажмурившись, на ощупь вошел старик. Как он собирался мне помогать с закрытыми глазами?
— Может, лучше будете смотреть перед собой? — Чужим, несомненно, приятным, но мужским голосом спросила я — сегодня он уже не хрипел, значит, кто-то шел на поправку.
— А вы в маске? — осторожно поинтересовался старик.
— Нет.
— Тогда не смею… Не велите казнить! — Он упал на колени, пытаясь вслепую найти мои ноги и облобызать. Я аккуратно обошла его и нырнула в спальню, где на кровати так и лежала маска. Быстро завязала её и сказала несчастному:
— Уже в маске, откройте глаза.
Тот наконец-то взглянул на меня — и на лице у него расплылось благоговение. И чего он так боится? Тоже думает, что под маской что-то страшное? Кстати, волосы, выбившиеся на лоб, снова стали темными. Смешно.
— Как ваше самочувствие, ваша светлость? — Слуга чуть ли не поклонился в ноги. — Весь дворец взбудоражен и опечален слухами о покушении на вашу светлость.
— Прямо-таки опечален, — с долей скептицизма ответила я. Если канцлера не любят в отдаленных провинциях, к чему бы обитателям дворца пылать к нему любовью?
— Конечно. — Слуга ощутимо позеленел. — Ваша светлость, за ваше здоровье мы беспокоимся больше, чем за свое собственное. Какой костюм желаете надеть?
— Черный, — решила я. Вряд ли в гардеробе канцлера водились другие.
— Сию минуту. — Тот хлопнул в ладоши, и в комнату вошли двое. Они тоже поклонились мне до земли. Видение становится забавным. — Его светлость желает черный костюм!
Слуг как ветром сдуло. Минуту спустя они вернулись, торжественно неся в руках детали моего туалета. А затем меня осторожно, бережно, со всеми почестями и поклонами сначала одели, затем, несмотря на слабые протесты, обули, и, наконец, причесали. А я начала понимать, что то ли бред затягивается, то ли это совсем не бред…
— Его величество просили передать, что желают видеть вас за завтраком, — сообщил слуга.
— Веди.
В горле неожиданно пересохло. Его величество — это король? Король Венден Первый? О, светлая Эдра!
При мысли о светлой богине сердце вдруг будто кольнуло иглой. Что такое? А если… Если предположить, что я и правда заняла чужое тело? И не чье-либо, а канцлера Эдмонда? Мне конец! Пропала моя голова! Что делать? Что мне делать?