— У тебя не было выбора. Монстры уж точно сами выбирают свой путь, но ты не такой. Это дело рук твоего отца, а ты лишь стал его орудием, — пробормотала я. — Я не виню тебя, и хватит пытаться заставлять меня, тебя во всём винить, фейри. В моём мире, в месте под названием Окинава во время Второй мировой войны случилось нечто похожее. Война это грязь, и в любой войне больше всего страдают невинные. Вина лежит на том, кто отдал приказ, а не на солдатах, которые были вынуждены его исполнять.
— Я виню себя, — пробормотал он. — Они, бляха, винят меня.
— Они мертвы, а мёртвые не ненавидят и не винят, они безразличны к этому. Уверена, они выбрали лучший, из всех возможных, вариант, и решили лишить жизней детей на своих условиях. Кто знает, что ваш отец с ними сделал бы или потребовал сделать вас? — заметила я. — Так что, возможно, они поступили правильно, по крайней мере, они не страдали.
— Они сожгли их, Синтия, — пробормотал Ристан, с другой стороны комнаты.
— Да, но разве это не лучше неоднократных побоев, или ужасающего приказа какого-то чокнутого кретина с невероятной силой, который не подарит избавление в виде смерти? Всегда есть что-то хуже. Всегда, — прорычала я. — Откуда вам знать, может, он держал бы их в качестве домашних животных? Да, я знаю, что он делал так со своими заключёнными, и что сделал с моим братом. Знаю, на что Райдер пошёл ради защиты тебя и других. Райдер не похож на вашего отца… и никогда не будет похож на него.
— В одной из комнат были убиты женщины, — пустым голосом проговорил Райдер, и вздрогнул, будто вернулся в тот день. — Некоторые ужаснее других.
Я не хотела этого видеть. Я уже поняла по костям солдат, насколько жестокая была схватка, и могла представить зверства с невинными женщинами. Кости рассказывают историю, которую живые могут попытаться собрать воедино и понять. Меня затошнило от того, что кто-то мог так умереть. Райдер был пешкой, которую использовал изверг, угрожающий его семье. Сила этого монстра была не больше, чем у мёртвых, которые теперь, давно забытые и покрытые мхом и пылью, лежали на этом полу.
Райдер открыл дверь, и в воздух взметнулась пыль. Мы задержали дыхание, готовясь увидеть ужасы. Я вошла внутрь и остановилась. Тут было чисто, и зажжённые свечи, насыщали воздух запахом расплавленного воска, который скатывался на, недавно отполированную, поверхность пианино.
— Как в долбаный «Балбесах»[1], - прошептал Ристан, беря меня за руку.
— Что ты делаешь? — зашипела я.
— Мне страшно. Держи меня за руку, Цветочек, — нахмурился он, сдерживая улыбку.