— Как кто? — спросила я, наблюдая, как они возбуждённо смотрели на меня. — Кто здесь такой же, как я?
Призраки направились в один из туннелей, и нам пришлось почти бежать, чтобы успевать за ними. Когда они остановились, я тоже встала и почувствовала, как за дверью, перед которой мы стояли, пульсировала сила. Призраки с нетерпением смотрели на меня.
— Кто за дверью? — настороженно спросила я.
— Та, которая не может умереть, но и жить не должна, — загадочно ответил один из призраков.
— Злая? — спросила я и задумалась, ответят ли они, или знают ли вообще ответ, учитывая, что для них, тот, кто там, вероятно, и не был злом.
— Ни добрая, ни злая, ни живёт, ни умирает, — пропела одна, склонив голову и показывая такой же, как и у других, разрез на горле до самой кости.
— Почему вас принесли в жертву? — Я надеялась, что возражение в моём голосе заставит их ответить.
— Чтобы накормить её, — прошептал кто-то.
— Чтобы она так и не могла умереть и не смогла жить, — добавила юная девушка с кроткой улыбкой. — Мы пролили свою кровь, чтобы она осталась такой, как и прежде.
— Что произойдёт, если она очнётся? — задала я следующий вопрос, гадая, во что же вляпалась? Никто не ответил, и один за другим, призраки начали исчезать. — Стойте, — закричала я, но они будто боялись той, что за дверью, и превратились не более чем в туман.
— Это плохо, — заметил Адам, и Эдриан согласно кивнул. — Может не стоит нам открывать дверь?
— И что? Восстановить Гильдию над чёртовым монстром?
— Ты права, но чёрная магия, магия крови и древняя очень хитры. Что, если открыв дверь, мы разбудим того монстра? — Эдриан впился в меня беспокойным взглядом бирюзовых глаз.
— Я не могу вновь открыть Гильдию, не зная точно всё об этом. Не могу привести сюда детей, если не разузнаю все факты. Некоторые призраки из нашего века, значит, их убили, когда мы жили тут. В этой Гильдии кто-то или что-то занимался жертвоприношениями, а мы даже не подозревали, и это, до усрачки пугает, — призналась я, и своей магией распахнула дверь.
Внутри в стеклянном гробу, с выбитыми на нём древними глифами и, вероятно, проклятиями, лежала женщина вечно молодая и красивая. Как и у жертв, её волосы были цвета воронова крыла, а глаза ясно-голубые, казалось, она смотрела на что-то на потолке.
Руки были сложены вместе. Возникало ощущение, что она просто спала. Вдоль стен пробегали жуткие голубые огоньки, которые, как я знала, питались от лей-линии, пролегавшей прямо под гробом.
— Твою же мать, это та, о ком я думаю? — прошептал Эдриан, и я посмотрела на него.