Так, к взаимному я надеюсь удовольствию, прошёл день, а за ним ещё два, за которые, мы можно сказать, практически не вылезали из постели. Собственно банально, по той простой причине, что других развлечений здесь просто-напросто не имелось. Можно было разве что, как вариант, нажраться до поросячьего визга «Огнянкой», именно так назывался тот самый алкогольный напиток, который носили при себе все местные мужики, но это было как минимум глупо, когда рядом с тобой имеется такая шикарная девушка.
Как я понял, аборигены-гнезеты именно так и снимали стресс, в смысле, что вернувшись после трудового дня и закрывшись в своём доме, наливались в одно рыло и заваливались на боковую. А всё потому, что делать здесь было нечего. Даже распиаренного в фентези произведениях «трактира», где можно было сделать всё то же самое, но культурно и в хорошей компании, а затем ещё и набить кому-нибудь морду, в деревеньке просто-напросто не имелось.
Да даже банальные гулянки никто не устраивал — прошедшая мини-ярмарка не в счёт, вечером того же дня караван ушёл увезя с собой и музыкантов, а деревня погрузилась в натуральный «День Сурка». Все словно в казарме, жили строго по расписанию, и стоило солнцу зайти за горизонт, как улицы мгновенно пустели. А ещё через два часа, в домах, словно по команде гасили свет, что бы встать с первыми петухами и практически один в один если не случится ничего сверхординарного, повторить предыдущий день.
В общем, за эти несколько суток, я окончательно убедился, что жизнь в деревне — это совсем не для меня. Нет, я вовсе не жаловался и очень даже хорошо проводил время, вкусно питался, потому как поваром Василиса была потрясающим и нас даже почти не беспокоили гости, которые заглядывали к знахарке за профессиональной помощью. Но так отдыхать хорошо «иногда» — а вот жить в таком пасторальном киселе постоянно, я был абсолютно не готов. Так что, я пусть и не показал этого, дабы не расстраивать блондинку, но откровенно обрадовался, когда на четвёртый день со своего задания вернулись искатели приключений. А уже через два часа, покинул вместе с ними деревню Гедспор, оставляя за спиной не только вышедшую проводить меня Васку но и старшего сына старосты, которому я набил таки на прощание морду.
* * *
— Спасибо красавица, как всегда было очень вкусно, — я отдал тарелку зардевшейся девушке, — смотри, закормишь меня, стану толстым и неповоротливым, кто меня, такого, возьмёт в гильдию.
Мирка, внучка возницы, впервые взятая им в путешествие в качестве помощницы и кашевара покраснела ещё сильней, хотя казалось бы, куда, и так можно было прикуривать. Прижала к груди посуду и мгновенно исчезла в глубине фургона. Я потянулся, наслаждаясь теплом и сытостью, а затем одним движением взлетел на крышу повозки. Тент был натянут на крепкий деревянный каркас, так что на нём можно было расположиться без страха оказаться на дороге в самый неподходящий момент.