– Попробуем повторить завтра, – размышлял Николай. – И послезавтра. И до тех пор, пока что-нибудь не произойдет. А чует мое сердце, что-то случится задолго до послезавтра, мне вообще в последнее время не везет.
Лир-Дан тер подбородок и ковылял рядом. Несмотря на возраст – навскидку ему можно было спокойно дать лет девятьсот, – он оказался довольно бойким стариком. И этим тоже очень напоминал Ноэ.
– Вы правы, Киан. До черных магов очень быстро дойдет суть стратегии. Меня они видеть по-прежнему не захотят, но возрадуются так, что мир содрогнется. Выживет, конечно, но содрогнется. Я прав, будущий лорд двух империй?
Ну вот, и ему хватило времени, чтобы окончательно сопоставить факты. Николай остановился и посмотрел ему в глаза:
– Именно так, Лир-Дан. Разумеется, я скажу, что в организации этого плана никакого участия не принимал. Более того, скажу, что этот план еще далеко не самый веселый по сравнению с другим. Но я бы на вашем месте себе не поверил. Вот только это не имеет никакого значения, если я все равно последний. Очень хотелось бы обзавестись хоть одним союзником, Лир-Дан, и плевать на цвет его мантии, но меня отучили доверять кому бы то ни было. И оправдываться, и пытаться быть понятым. Потому мне все равно, станете вы считать меня спасителем или узурпатором.
Белый маг молчал почти до самых своих покоев, а на прощание тихо заметил:
– Нас просто прижали. Победили. Мне не нравится происходящее, но нравитесь вы. И если в этом мире верить больше не в кого, я буду верить хотя бы в вас, Киан Корд.
Николай не посмотрел на него, чтобы не соглашаться и не опровергать, не глянул и на Трину, чтобы не увидеть блеска восторга от услышанного в ее глазах. Он предпочел провести весь день в своей спальне и полном одиночестве. Проработать все незакрытые вопросы, обдумать каждую странность и принять хоть одно собственное решение.
Проснулся он от криков – не от встревоженных или предупреждающих об опасности, а от самых натуральных криков боли и ужаса. Он еще даже не успел полностью вынырнуть из сна, а уже осознавал происходящее: пространство вокруг стремительно менялось, сдвигались стены, потолок уже прижал шкаф и продолжал давить, пока доски не лопнули, отплевываясь щепами. Скрежетала ломающаяся мебель и раздавленные стекла, само же пространство сжималось бесшумно, потому-то Коля и проснулся слишком поздно.
Он бросился с кровати и вмиг прижался к полу, боясь продвигаться дальше: как раз возле входной двери потолок уже сминал стену вместе со всем, что попадалось по пути, больше шансов выжить, если выпрыгнуть в окно. Хотя тоже, конечно, ноль. Стены не гнулись, а ломались при слишком сильной деформации, это давало надежду. Быть может, где-то откроется более надежный выход из этого скрипящего и ломающегося ада. Николай повернул голову и почти без эмоций посмотрел в помертвевшие глаза Девятой Шорсир. Она стала первой, но далеко не единственной жертвой этой сумасшедшей магии.