— Правда? — удивилась я. — И что, даже во время встреч за парой-другой стаканчиков не обсуждает мать, родню, любовниц, жену?
Дубинский расхохотался, и его смех эхом прокатился по холлу.
— Жена? Любовница? Да он на работе своей женат! Днюет тут и ночует. Ни с кем не выпивает… Я вообще не уверен, что у него кто-то есть.
Я промолчала и не стала это комментировать. Если шеф не пускает в свою жизнь коллег, это еще не значит, что у него этой самой личной жизни нет.
— А куда вы, собственно, направляетесь? — спросил Дубинский, видя, что я увлекаю его за собой к лестнице, ведущей в подвальные этажи.
— Я иду в хранилище.
— Зачем?
— Мне нужно взглянуть на хранящуюся там документацию отдела убийств, — без утайки ответила я.
— Ой, это бесполезно, — отмахнулся рейян. — Есть устав, правила и тому подобное, но по факту после раскрытия дела или по прошествии пяти лет с даты возбуждения дела документы просто сваливаются на полки. Там сложно что-либо найти.
— Но я должна хотя бы попробовать! — веско заявила я и продолжила свой путь.
Я вернулась к двери под номером триста один через пару часов, потерпев сокрушительное поражение. Несмотря на то что хранилище принадлежало не какому-то захудалому управлению, а Центральному, находящемуся в столице королевства, в огромном помещении на многочисленных стеллажах сам хракс трижды бы сломал ноги! И если в делах последних лет, лишь поступивших в хранилище, еще присутствовал хотя бы отдаленный порядок, то документы тридцатилетней давности представляли собой груду непригодных для изучения бумаг.
Перебирая листки и папки, я сначала ругалась про себя, а потом перешла на ругань в голос. Но я была упорна и за потраченное время убедилась, что по делу, которое искал Белянский, данных в хранилище почти нет. Лишь одна папка с разрозненными бумажками, которые так и не были оформлены в виде нормального дела.
Титульник папки выцвел, листы пестрели пятнами и заломами, будто дело долгое время лежало на рабочем столе, его иногда открывали, но не для того, чтобы добавить какие-то данные, а чтобы перечитать за чашкой чаю и попытаться свести концы с концами.
Зажав эту папку под мышкой и с неудовольствием записав в журнале данные об изъятии из архива, хотя этот самый журнал в подвальном помещении был самым пристойно оформленным документом, я отправилась наверх. Шеф меня пока не хватился, так что я села за свой стол и просмотрела содержимое папки, пытаясь понять суть.
— Бонс, — выглянул в приемную шеф, — что там с отчетами?
Выглядел он на удивление хорошо, хотя из бутыли в кофейник я налила от всей души.