В клетке сидела курица. О чем Тэм и сказала торговцу.
– Курица? – возмутился он. – Ты что, ослепла? Какая же это курица?! Глянь, какой он здоровенный.
Курица действительно была внушительных размеров. Перья ей выкрасили черным, клюв изгваздали в крови, чтобы выглядело устрашающе, но на Тэм это не произвело большого впечатления.
– Кокатрис взглядом превращает все живое в камень, – напомнила она.
Торговец ухмыльнулся, как охотник, загнавший добычу в силки:
– Только при желании, лапушка, только при желании. Вот пчела – она ведь жалит не просто так, без разбору, а когда ее разозлят. Или скунс – хоть и вонючка, но из-под хвоста у него брызжет, только если его напугать. Да ты взгляни! – Он просунул руку в клетку и вытащил оттуда грубо обтесанный камешек, смутно напоминавший белку; Тэм благоразумно не стала указывать, что на камешке мелом начеркана цена. – Вот, сегодняшняя несчастная жертва. Берегитесь ужасного и…
Курица, у которой отняли единственного друга, обиженно заквохтала.
Между Тэм и торговцем воцарилось неловкое молчание.
– Мне пора, – сказала Тэм.
– Да хранит тебя Глифа, – разочарованно ответил он, набрасывая холст на клетку.
Тэм направилась в глубину Рынка Чудовищ, который стихийно возник на Известняковой улице, когда по всему северу грибами разрослись арены, а в Ардбург начали стекаться торговцы. Улица была прямой и широкой, как почти все улицы города. С обеих сторон ее обрамляли деревянные загоны, железные клетки и глубокие ямы, огороженные колючей проволокой. Обычно народ здесь не толпился, но завтра на арене начинались бои, и сегодня в город прибывали знаменитые банды наемников, славившиеся на весь Грандуаль.
У Тука Хашфорда было еще одно незыблемое правило для единственной дочери, если речь заходила о посещении Рынка Чудовищ и арены, да и вообще о знакомстве с любыми наемниками: «Фиг тебе».
Однако же Тэм часто шла на работу именно этой дорогой – и не потому, что так было ближе, а потому, что на Рынке Чудовищ у нее быстрее билось сердце. И дух захватывало. И пугало. И вызывало в памяти мамины рассказы об отчаянных приключениях и славных битвах, об ужасных чудищах и доблестных героях, как ее отец и дядя Бран.
А потому Тэм ужасно досадовала на свою незавидную долю: работать за медные гроши подавальщицей в ардбургском трактире и изредка развлекать посетителей игрой на лютне. Грустно, когда все приключения ограничиваются лишь прогулкой по Рынку Чудовищ.
– Эй, глянь сюда! Огры нужны? – окликнула ее густо татуированная нармерийка. – Свеженькие, с Западного ручья. Злющие!