— Джун — распоследний козел, — ругалась я, — из-за него у меня не получился воздушный крем и теперь я должна мисс Свити еще одно задание. Бесит.
— Осторожно! — Ларри перехватила выскользнувшую из пены тарелку и подала мне. — В твоих интересах не бить посуду, иначе Лакрецио заставит возмещать.
— Лар, что мне делать? Он все портит! — взвыла я, громко шлепнув по воде рукой.
Прозрачные брызги окатили, оставив на щеках пену.
— Помнится, раньше это говорил он, — улыбнулась подруга.
Я еще некоторое время пыхтела и ругалась, а Ларри посмеивалась себе под нос. Энергетик, что ли, подействовал? Смешно ей, видите ли. Сдача ее экзамена не зависит от плюсиков, а с такими темпами я вообще скоро из Академии вылечу.
— Домывай, я покажу, — сжалилась подруга. — Ты к крему как относишься?
— Смотря к какому, — ответила я и поднажала: посуды оставалось еще много. — Жирный, типа как на советских тортах, не ем. А если мягкий, воздушный — нравится.
— Значит, любишь белковый, — заключила она. — Помнишь про визуализацию? Нужно представлять вместе со вкусом.
Когда мы все вымыли, вытерли и расставили на место, Ларри напомнила код, и мы немного потренировались. Белковый крем я и вправду любила, поэтому смогла представить с нужным вкусом и нужной консистенции. Мне даже понравилось вытягивать энергетические жилы, скручивать их, чтобы крем приобретал форму розочки. Правда, получилось более-менее ровно только с четвертого раза.
Но этот прекрасный экземпляр мы так и не успели попробовать, потому что раздался громкий ор, и розочка шлепнулась об пол.
— Чем вы тут занимаетесь? — взревел Лакрецио. — А, украшения делаете? Хм... Нормальная вышла. Вот сбоку нужно было подтянуть...
Он преспокойно подошел и приказал еще раз сотворить белковую розочку. Удивительно, но получилось сразу. Шеф-повар подтянул расползавшиеся края и сказал:
— Добавь к коду единичку, и поменяется цвет на розовый. Удивишь мисс Свити. Пусть знает, что не зря время на кухне проводишь.
Я посмотрела в улыбающееся лицо шеф-повара и улыбнулась в ответ. Какой же он чуткий и добрый — не то, что некоторые! А кричит больше по привычке и в силу громкости голоса. Опять же, диафрагма большая — вот и получается такой звук. Еще он старается держать на рабочем месте порядок, но мне кажется — его никто не боится, только если новички типа меня.
— Ага! Болтаете? Не трудитесь? — раздался противный голос от дверей. — Отлыниваете? Мистер Бонди, я был о вас лучшего мнения!
В дверях стоял Крис Ллойд, куратор второго курса. Он сузил и так маленькие глазки и теперь походил на противную крыску. Его тонкая, даже тощая фигурка стояла, сгорбившись, и он походил на карикатуру самого себя. Даже бордовый балахон не прибавлял солидности. Как его взяли преподавать? Неужто и в самом деле по блату?