Дальше шла лестница вниз. Дорога чуть сужалась и доходила до широких массивных ворот с вензелем Академии.
Мне было любопытно, что находилось за пределами, но выйти одной, пусть и в открытые ворота, не решилась. Для начала нужно обзавестись компанией и разузнать, что из себя представляет Царство фей и какие тут порядки. А уж потом исследовать новое и прекрасное за бортом.
От раздумий меня отвлек мощный и красивый баритон, буквально оглушающий и звучащий откуда-то сверху. Он всех призвал к вниманию.
У стены, под огромным вензелем Академии стояла трибуна и рядом — несколько человек. Наши будущие преподаватели все как на подбор были одеты в бордовые балахоны с нашивками АС.
Я вспомнила бородатый анекдот из детства: один парень хвастается другому, что собирается прочитать интересную книгу про летчиков.
— Какую? — интересуется приятель.
— Ас Пушкин называется, — гордо отвечает он.
Я хихикнула, подумав, что здесь — все мы асы.
К трибуне вышел единственный мужчина в костюме, как я поняла — директор Академии. Его я видела в скверике у памятника Пушкину, и его же портрет с белым париком висел в кабинетах.
— Дорогие студенты, мы рады приветствовать вас в Академии, — вполне ожидаемо начал он свою речь, и дальше я слушала в пол уха: меня заинтересовало то, что происходило в учительских рядах.
Во-первых, я узнала в одном из преподавателей вчерашнего мужчину, что любезно показал мне дорогу. А рядом с ним стояла очень знакомая на вид женщина. Я долго всматривалась, но не могла вспомнить, где же ее раньше видела. Высокая, со светлыми волосами холодного оттенка, она поражала ледяной красотой. Можно было бы взять ее на роль Снежной королевы, и вряд ли бы нашлась претендентка лучше.
Во-вторых, эта весьма отрешенная с виду девушка — я бы не дала ей больше тридцати — вместе с бородатым преподавателем исподтишка прямо из воздуха лепила капкейки.
Сначала мне показалось, что это — глюк зрения. Я резко заморгала, проверяя резкость восприятия и окружающую картинку, но мой привычный мир рушился, в прямом смысле, на глазах.
Красивые и нарядные, капкейки бодрой вереницей летели к нам.
Удивительно, но директор даже бровью не дрогнул, когда мимо него пролетели пирожные. С невозмутимым лицом он продолжал держать торжественную речь, в общем смысле сводящуюся к тому, что нам нужно ценить то, что мы имеем и быть благодарными Академии.
В первых рядах послышались смешки. Теперь все студенты наблюдали украшенные вишенками и взбитыми сливками разноцветные капкейки, которые плавно текли по воздуху с левой стороны.