— Гарланд сказал, что убийц направил Аларик.
— Я разговаривал с Гарландом. Аларик не говорил, что они должны ликвидировать потомка Оберона, но это и неудивительно. Вряд ли кто-то осмелился бы пролить кровь Финдабаиров.
— И никого не удивило, чем чародей Рико заслужил к своей персоне повышенное внимание?
— Почему бы тебе не спросить Гарланда?
— Он не слишком разговорчив.
— И ты ему не доверяешь.
— Мигель говорит, никому нельзя доверять.
— Мигель, несомненно, мудр, но сейчас он ошибается. Если ты вообще никому не веришь, как же ты можешь жить? И, главное, зачем?
— Я доверяю вам. Дону Диего. Карин.
— А Гавейну?
— Не до конца.
— Зачем тогда ты таскаешь его с собой?
— По законам Вестланда он является преступником, — сказал я. — Если он попадёт в руки правосудия Вестланда, его казнят.
— А что тебе за дело?
— Я спас ему жизнь и теперь несу за него определённую ответственность.
— Ты спас ему жизнь, потому что тебе была нужна информация, которой он обладал.
— А какая разница?
— Хороший ты парень, Ринальдо, — сказал Исидро. — Гавейн может стать твоим преданным другом.
— Он человек.
— Принадлежность дона Диего к человеческому роду не мешала ему быть другом Оберона.
— Их дружба всегда ставила меня в тупик.
— Оберон вовсе не был монстром, неспособным на нормальные эмоции, — сказал Исидро. — Он многое делал для своего народа, и его вылазки в Вестланд не были блажью человека, помешанного на войнах и убийствах. Он старался сделать так, чтобы люди не забыли о самом существовании эльфов.
— Да ну?
— Мы совершили ошибку, — сказал Исидро. — Мы забрались слишком далеко от континента и по собственной вине оказались в изоляции. В то время как Вестланд прогрессирует, мы стоим на месте и медленно вымираем, а люди уже почти не помнят о нас. Ещё немного, и Зелёные Острова превратятся в миф, в красивую сказку, которую люди будут рассказывать своим детям перед сном. А наш народ навсегда уйдёт из этого мира. Эльфов убивают не последствия эпидемии, а наша собственная политика.
— У эльфов проблемы с деторождением, — сказал я. — С какой стороны здесь политика?
— Если ты женишься на Карин, никаких проблем с деторождением в вашей семье не возникнет, — заметил Исидро.
Я закашлялся.
— Ты удивлен? Неужели ты никогда не думал о такой возможности?
— Думал… Но ведь наши с Карин дети будут не совсем эльфами.
— А какая разница?
— Действительно, — сказал я. — Какая разница?
— Ты любишь её?
— Не знаю, — сказал я. — Наверное. Когда ей больно… это наша общая боль. Мне сложно представить, как я буду жить, если она вдруг уйдёт.
— И при этом ты никогда не думал о детях?