– Я согласна! – выпалила Соломатина. И она была сейчас искренней.
Когда они вошли в ангар, там грянуло «ура!». Соломатина смутилась, а окружающие, друзья Колесника, наперебой ее поздравляли. Эти люди понимали, какой шаг она совершила. Эти люди, профессионалы с огромными часами налета, умели оценить храбрость новичка. И пусть Инна сегодня была только пассажиром, для нее это был важный день.
Потом кто-то открыл шампанское, Клара принесла пирожков, все рассказывали свои истории, а Инна Соломатина, пожалуй, впервые в жизни почувствовала себя членом сообщества. Она уже любила всех этих людей, умилялась их простоте – они же герои-небожители, она слушала и старалась запомнить советы. И все это время ее не покидало ощущение своей исключительности. «А как иначе, я же смогла!» – сказала она сама себе уже дома перед сном. Ее проводил Колесник, подождал, пока она поднимется к себе, потом набрал мобильный и сказал:
– Вы – молодец! И сейчас я это говорю вам совершенно ответственно. Если хотите, будем заниматься вместе.
– Хочу! – ответила Инна.
В понедельник к Инне пришла та самая стюардесса Лена.
– Вот ваши документы. Думаю, вы сами решите, как вам поступить. На всякий случай я поговорила с одним из наших сотрудников, если будут вакансии, мы вам сообщим, – сказала Инна и добавила: – Я вот вчера впервые поднялась в воздух на маленьком самолете. И даже смогла развернуться в воздухе. Должна сказать, это дорогого стоит.
Лена улыбнулась:
– Ну, все. Добро пожаловать в наш клуб. Ведь с полетам как? Либо сразу «нет», либо «да» на всю жизнь.
И Соломатина действительно попала в клуб. Теперь ее жизнь была поделена на две части – работу и полеты. В свои выходные Инна просыпалась очень рано и уже к восьми была на аэродроме. Что характерно, само пробуждение и дорога были сопряжены с дурным настроением. Соломатина искала тысячу причин, чтобы не вылезти из постели и не выехать из дома. За этим стоял страх. Самый обычный страх нового. Через силу, ругаясь на себя страшными словами, Инна ехала навстречу небу. Настроение менялось, когда она входила в ангар. Обычно там уже были пилоты. Они пили кофе, трепались и составляли маршрут для учеников продвинутых. Инна шла вдоль кромки поля, мимо самолетиков, мимо неизменной собаки. (Инна даже удивлялась, что пес не бегает по округе, а дежурит у рычащих и пахнущих соляркой самолетов.) Когда Инна входила, она уже не помнила о страхе, на смену ему приходило радостное возбуждение. Когда же Соломатина садилась в самолет, у нее привычно холодели руки, но сердце радостно екало. Как она себя чувствовала в воздухе, она бы не смогла описать – столько разных и не похожих друг на друга настроений сменяли друг друга. Это была радость нового навыка. Это было веселье – она чувствовала себя совершенной девчонкой. Иногда она успевала удивиться необъятности неба, его высоте и чистому цвету. Облака были связаны с грустью – их дымчатые ходы и тоннели напоминали лабиринты жизни, кто знает, что там за следующим поворотом. Учебный полет длится недолго, но за это время Инна успевала прожить всю эту гамму чувств. И наверное, поэтому приземлялась она и выходила из самолета иным человеком – впечатления и переживания, помноженные на стресс, способствовали внутренним переменам. «Но если это станет привычкой, как бывает в любом занятии и в любой профессии? Что происходит с людьми, и как не уронить эту внутреннюю планку самоощущений?» Эти и другие, похожие, вопросы задавала себе Соломатина.