Соломатина замолчала. Она неожиданно подумала, о том, что говорила Аня Кулько, когда так же выставляла Антона из своей квартиры. «Господи, да что же это такое?! Здоровый, умный, очень красивый, уже известный и совсем не бедный мужик, а словно мячик, словно шарик от пинг-понга скачет из дома в дом, – подумала Инна, – от бабы к бабе. Вернее, они тянут к себе, он не сопротивляется…»
Тем временем Антон сдвинулся с места, снял с плеча отутюженный галстук, свернул его кольцом, затем достал из шкафа большую сумку и стал туда складывать свои вещи. Все это он делал молча.
Соломатина тоже молчала. Она наблюдала за спокойными размеренными движениями Пьяных и гадала, надо ли предложить ужин Антону. Женская сердобольность на мгновение победила гнев. Но ее взгляд упал на грязную посуду, и она опять рассердилась.
– Правильно. Тебе же есть где жить. В Чехове. Решай, наконец, проблемы сам. Не сваливай их на других. Ты же посуди сам – то надо было волноваться из-за того, что ты пьешь, то убирать за тобой, то утешать, когда не печатали стихи… Сколько можно… Сколько?! – зло закричала Соломатина.
Антон уложил в сумку еще одну футболку, потом поднял глаза на Инну и попросил:
– Поехали со мной. Трудная поездка. И без тебя мне будет плохо.
Соломатина поперхнулась:
– Куда? Куда поехали?
– В Озерск. Это не очень далеко. И всего три дня. Несколько часов на скором поезде. Там важная встреча, мероприятие. Там буду издатели и спонсоры. Там будут из министерства культуры и представители самых крупных фондов. Это важная встреча. Для меня – очень важная.
Соломатина опустила руки. Что-то жалкое было в этом красивом мужчине. И даже талант, безусловный поэтический талант, не спасал ситуацию. Инна вдруг представила, как он будет один ехать в поезде и как он будет смотреть в окно. Как будет один жить в гостинице, завтракать в одиночестве. И вечера поздние – они тоже будут одинокими. Соломатина почему-то знала, что Антон не заведет эти легкие командировочные отношения, после которых расставаться приятно, а вспоминать или весело, или неудобно. Она понимала, что, несмотря на размах и множество гостей, на этом мероприятии, как, впрочем, на любом другом, Антон будет одинок. Ведь Антон и люди – это слабо сочетающиеся вещи. «А еще он будет пить. Свое любимое розовое. Если найдет там, в этом городе. Найдет наверняка», – думала Инна, глядя в окно. Там бегали дети, что-то кричали мамаши, стучали вездесущие строители-дорожники. Там были зелень, солнце, ветер.
– Прошу, поехали, – Антон был серьезен. Его смуглое лицо посерело от напряжения.