К счастью, ее усадили в укромный уголок, да и в ресторане было малолюдно. Плача, Соломатина заметила пожилую пару, сотрудницу отеля, устроившуюся вблизи бара с гроссбухами, да группу каких-то мужчин. Все были заняты своими делами. Пенсионеры пили кофе, сотрудница что-то подсчитывала на калькуляторе, мужчины о чем-то негромко спорили.
– Если ты поставишь здесь колонну, будет п…ц! – донеслось до Соломатиной.
Она улыбнулась сквозь слезы – сказавший сидел к ней спиной, Инна видела, как он непроизвольно посмотрел по сторонам – не слышал его кто? Мат и вообще грубость Инна не любила, но в данном конкретном случае слово прозвучало не грубо, а лихо и весело. В ответ на это собеседники говорившего загалдели – послышались одновременно и возражения, и одобрения. Что характерно, и та и другая оценка сопровождалась тем же самым словом. Соломатина забыла про слезы – сцена была смешная. И мужики были смешные. Они сидели за круглым столом, повесив пиджаки на спинки стульев, перед ними были разложены чертежи, по нему таинственными фигурами передвигались солонка, перечница, кофейные ложки. «Этот модуль должен располагаться слева!» – твердил один из них и перевозил солонку на левый край чертежа. Одновременно другой тянулся за той же солонкой:
– Б…, Шур, тебе же говорят, нельзя. Опора не выдержит!
Гвалт усиливался, все одновременно передвигали предметы по чертежу.
– Мужики! Да в расчетах все есть, нельзя взять и просто так поменять местами эти части! – повышал голос тот, который сидел спиной к Соломатиной.
– Может, пересчитать и переделать чертеж? – подал кто-то голос.
– А сроки? – возразил сидевший спиной. Соломатина про себя назвала его начальником, скорее за твердый тон, но не за грубость или высокомерие по отношению к другим участникам обсуждения.
– Сроки… – эхом откликнулись остальные.
Повисло молчание, кто-то допил кофе, кто-то игрался с перечницей…
– Ладно, думайте, а я – к строителям. Даже если изменения не внесем, строить-то надо.
– Тебя подвезти? – спросил кто-то.
Начальник махнул рукой:
– Я уже вызвал Юрку!
Соломатина видела, как начальник встал, повернулся вполоборота, надел пиджак, попрощался со всеми и направился к выходу. Он неторопливо, как-то боком обходил столы, неловко держал кожаную папку, и только когда он подошел к стеклянным дверям ресторана, Инна увидела в руках у него трость. Обычную трость, на которую опираются люди, имеющие проблемы с ногами. Соломатина смотрела, как мужчина что-то говорит провожающему его официанту, и тихо вскрикнула:
– Федотов! Федотов!
Мужчина остановился и обвел глазами почти пустой ресторан. Соломатину было трудно заметить ее в углу, но он прищурился и пристально посмотрел в ее сторону.