Молоточком — динь-динь-динь!
Наковальня — дзинь-дзинь-дзинь!
Чтобы прыгалось друзьям
Без опаски по полям,
Мы готовим башмаки
Дзинь-блям!
К полудню в городе появлялся великан Добруша с огромной бочкой на широких плечах. Завидев его, мастера знали, что наступило время обедать, и спешили по своим домам.
В государстве моликов Добруша появился много лет назад. Откуда он пришёл, никто не знал. Сам он тоже ничего не мог вспомнить. Когда его нашли лежащим на окраине города, голова его была разбита, а рядом валялись железные пружинки, шестерёнки и всякие винтики, заменявшие великану мозг. Да, он оказался механическим этот великан, и тогда ещё не назывался Добрушей. Моликам стало жалко его, и они принялись за ремонт. Но если на пробитые места, а надо сказать, что сделан был этот великан из плотной и чёрной резины, они сумели наложить заплаты, то с пружинками и шестерёнками, выпавшими из головы, разобраться не смогли. Тогда мастера во главе с Латом сделали мозг великану по-своему — из золота, а заодно заменили и его резиновое сердце. Теперь все винтики и пружинки в голове резинового человека были чисто золотыми, и поэтому мысли у него стали тоже золотыми и чистыми, а в груди гудело благородное сердце, выкованное из благородного металла. Чтобы голова проветривалась, мастера оставили в ней небольшое отверстие. Оживший великан не ушёл от моликов. Но так как ни в один дом уместиться не смог, он стал жить за городом, а по утрам собирал с листьев росу в огромную бочку. Этой водой — самой прозрачной и самой вкусной — он снабжал всё государство, кроме этого, помогал моликам пахать землю, выращивать хлеб и всякие вкусные овощи. Скоро он построил новую мельницу, на которой молол муку, вырыл в центре города большую яму и устроил в ней бассейн. Много доброго делал для моликов великан, и за это они стали называть его Добрушей.
Вот и теперь Добруша появился на главной улице с бочкой на плече, и широкая улыбка растягивала его резиновое лицо. Он остановился у бассейна, опустил на землю свою ношу и громко запел:
Обещание своё
В жизни не нарушу,
Что моё, теперь — твоё! —
Говорит Добруша.
Он пел, притопывая огромным сапогом, и его круглые щёки так и раздавались от удовольствия. А вокруг хлопали двери, распахивались окошки. Из них выглядывали смеющиеся молики, все как один одетые в белые куртки и такие же шаровары.
— Здравствуй, Добруша, — кричали они, кивая головами в жёлтых тюбетейках. — Добрый день, Добруша!
Великан открыл кран, и вода из бочки стала выливаться в бассейн, откуда по желобам разбегалась во все дома города.